"Владимир Яницкий. Царство мордастое (про колонию, Сб. "Поединок", 16)" - читать интересную книгу автора

- Да вон они. Да забыл я их". Рукавицы в двадцати шагах, но считаются за
зоной. На снегу валяются у тлеющих головешек. Романов послушался, охранник
автомат вскинул, и фонтанчики крови забили из Романова. Все слышали, все
видели, но считается - побег и пресечение побега, а значит - для поощрения
отпуск в родную деревню, где и водки и баб вдоволь. Рукавички свои
оброненные сам поднял, сходил - не поленился.


Справедливости ради

Генерал Никишев издал приказ: чай, табак, сахар в первую очередь
работягам, а конторе то, что после останется. И узнал, что приказ не
выполняется, контора в первую очередь себе все забирает.
Приехал на машине часов в пять утра на территорию рудника, вышел из
машины: телогрейка, сапоги кирзовые, грязные, специально раздобытые, шапка
домиком. Походил по руднику, посмотрел, сам незаметный, маленький, в
бревнах копошится - никому до него дела нет. Мало ли как попал, мало ли
кто такой, ну мужичок, ну вольнонаемный.
В седьмом часу привезли зеков. Прибыло начальство, открылся магазин.
Он - туда. "Дай", - говорит завмагу и перечислил, что ему надо. Завмаг:
"Да пошел ты знаешь куда". - "Я трудился. Мне положено. Приказ знаешь? Я
из шахты, посмотри, весь какой грязный. Мне в первую очередь". Бузить
начал. Завмаг, теряя терпение, обругал его. Тогда он схватил палку и начал
бить ею наотмашь по витрине, банкам-склянкам. Прибежала милиция, стала
собираться толпа. Чем народу больше при сем, тем лучше: эффекты любил.
Всей толпой идут к капитану. Приходят. "Я тебя посажу. Ты у меня
теперь гнить будешь, - капитан ему. - Документы!" И тут наступает его
звездный час. Достает, протягивает. Капитан меняется в лице, вскакивает:
"А! Да я!" Начинается расправа. Откуда-то прибегает его личная охрана,
которая до сих пор только наблюдала. "Вызвать мне того. Вызвать мне
другого. Не выполняете мой приказ, сволочи!" Привели завмага ни живого ни
мертвого. Распорядился: "Пойдешь в шахту". Увидел в окно самого тощего,
самого последнего фитиля, тот шел, за стеночки держась: "Будет завмагом!"
Навел порядок и уехал.


Клятва

Костя, которого придурком считали, залез на крест. Крест огромный,
гнутый, соборный. Собор внутри "малолетки", а "малолетка" сама в бывшем
монастыре. Костя на кресте сидит высоко. Если упадет - убьется, начальству
отвечать. Начальник лагеря ходит вокруг, уговаривает Костю слезть. Костя
ему: "Что дашь?" - "Пончиков хочешь?" - "Много?" - "Сколько тебе надо?" -
"Пятьдесят". - "Хорошо, ты их получишь". - "Поклянись". - "Честное слово".
- "Ты именем Ленина-Сталина поклянись". Клянется начальник - куда тут
деваться. Можно засранца и с лестницы стащить, но пончиками накормить
вроде проще. Клятва страшная дана, не исполнить нельзя. Не исполнишь -
мальчишка напишет или просто товарищам скажет, и попал в НКВД.
Ему, конечно, всыпят хорошо потом и за крест, и за то, что клясться
заставлял, но сначала пончиками накормят.