"Янка (Яна Дягилева). Стихи и песни." - читать интересную книгу автора

о "раскручивании" групп, о том, как прорваться, пробиться,
продраться, Янкины слова были чем-то вроде стакана воды, вып-
леснутого в лицо. Янка с отвращением смотрела на толпу, мирно
шелестевшую в табачном тумане клуба участников, и яростно че-
канила: "Я ненавижу тусовку. Эти люди хоронят рок..."
Простите, Яна! Я не знаю, как по-другому озвучить свой
"Реквием" для Вас. Вы погибли, и мы, скорее всего никогда не
узнаем, был ли то несчастный случай или страшная необходи-
мость. Смерть самых лучших выбирает, а живым оставляет право
мучиться потерями и болью...
Е.ГАВРИЛОВА

О ЯНКЕ ДЯГИЛЕВОЙ

"ДОСКА МОЯ КОНЧАЕТСЯ..."

Когда умерла Янка, думалось: сейчас аукнется, как после
смерти Башлачева. Как после катастрофы с Цоем. И ничего не
произошло. Выяснилось, что ее песни (и вообще о ней) совсем
мало кто слышал. "Кто умерла?.." - Яна Дягилева, певица такая.
Я не смогу, наверное, объяснить, почему к правильным и
обыкновенным чувствам - боли, жалости, недоумению - примешива-
ется ощущение какой-то угрозы: обессилевшей воли, нарушенного
слова. Редко когда гибель одного человека излучает в будущее
густую струю немоты: без вариаций, без "продолжение следует".
Вычеркнут еще один мир обещанных возможностей. По этой улице,
сколько теперь ни иди, жить негде: нумерованные пустыри, немо-
та, ступор.
ХХ1 век приветствует наше приближение снайперскими выст-
релами, девяностые годы - последние годы - разборчиво опусто-
шают русскую жизнь. Смерть гурманствует, из писателей взяв
Венедикта Ерофеева, из режиссеров - Сергея Параджанова, из
священнического чина - отца Александра, из певцов - Виктора
Цоя, из молодых актеров - Никиту Михайловского. Из людей - на
круг - Андрея Сахарова. Я не сравниваю "масштабы индивидуаль-
ности" (хотя бы потому, что смысл слова "индивидуальность" не
признает никаких сравнительных масштабов), я говорю о простом:
за каждым открывался путь - сделался пустырь, вновь сузилось
обживаемое пространство будущего. Умерла Янка, и что говорить,
опять то же самое. Малый, темный уголок жизни, но в нем была
душа - вынули душу.
Янка - имя, голос, кассета "Великих Октябрей" - возникла,
когда от русского рок-движения уже остались рожки да бабки.
Абсолютная ее неподдельность и необходимость были очевидны.
Пленку передавали послушать с оглядкой, не кому попало: до
пронырливых коммерсантов (как раньше - до бдительных гебистов)
доводить сведения о ней никто не хотел. "Знаешь Янку - и мол-
чи".
Очень пугало, что ее рабочим полем стал панк-рок: мрач-
ный, грязный, одержимый манией самоубийства (всерьез или напо-