"Филипп Янси. Библия, которую читал Иисус " - читать интересную книгу автора

появились навыки выживания в пустыне. Из осторожности Моисей предпочитал не
рассказывать о своем прошлом, тем более что в земле Мадиамской никого не
интересовали ни евреи, ни египтяне. Мир замкнулся в кругу семейного
благополучия, и в зрелом возрасте, в восемьдесят лет, Моисея интересовали
только его дети, зятья с невестками да овцы.
Но у Бога были другие планы. Пока Моисей заново строил свою жизнь в
земле Мадиамской, вдали от своего племени, Господь внял стонам евреев-рабов.
И внезапно таинственно действующая рука Божья пришла в движение, и
обнаружилось, что в странной и сложной жизни Моисея все было не напрасно.
Теперь Господь располагал нужным ему орудием - евреем, получившим
образование египетского правителя и притом вполне способным выжить в
условиях пустыни. Настало время избавления народа избранного. Оставалось
лишь одно: убедить Моисея... и фараона.
Моисей сразу же подверг замысел Бога серьезным исследованиям.
Во-первых, он сомневался, поверят ли ему. С какой стати евреям слушать
человека, воспитанного в стане врага, изгнанника, который на сорок лет
покинул страну? К тому же для убеждения евреев и фараона требуется
красноречивый вождь - зачем же Бог избирает заику? "Господи, пошли им
кого-нибудь другого", - взмолился Моисей, но несколько резких слов,
раздавшихся из горящего куста, сломили его сопротивление. Убедить фараона
было труднее.
Так неуверенный в себе пастух стал первым посредником, избранным Богом
для общения со Своим народом, первым человеком, о чудесах которого сообщает
Библия. И все же страхи Моисея были обоснованными. Стоило рассерженным
египтянам удвоить ежедневный объем работы для евреев, и евреи отвернулись от
Моисея и его брата Аарона. Неужто дети Израиля поверят, что Господь,
молчавший в течение четырехсот лет, внезапно решил осилить фараона с его
войском? Пустые мечтания!
Моисей не чувствовал за спиной поддержки собственного народа, когда
поднимался по широким каменным ступеням во дворец фараона, золотое убранство
которого сверкало в лучах полуденного солнца. Моисей огляделся по сторонам.
Амбициозные планы строительства близки к завершению. Вместо убогих построек,
запомнившихся ему с детства, теперь высился кремль из белого известняка,
слепивший глаза пуще лучей солнца.
Иероглифы, вырезанные на каменной стене, вели свой горделивый рассказ.
Первый язык, выученный в детстве, почти забытый за сорок лет, теперь
возвращался к Моисею. Он перечел список побед фараона и почувствовал укол в
сердце, увидев знакомый символ, которым египтяне обозначали чужака:
связанный человек с окровавленной головой. Мадиамская пустыня излечила его
от ностальгии по роскоши Египта. Обильные пиршества, оргии, нарядное платье,
прическа, повязки и даже покрой одежды, гласящий о высоком социальном
положении, - все это перестало иметь значение. Моисей знал теперь, кто он
такой: иностранец, чужак в чуждой ему стране. "Гирсон" ("пришелец") - так он
назвал своего сына. Его народ, евреи - те самые связанные люди, чья кровь
льется из пробитой головы, "хапиру", "пыльные", работающие в грязи, покрытые
шрамами от бичей египетских надсмотрщиков. Все их надежды, все их будущее в
руках Божьих.
"С какой стати мой секретарь допустил ко мне вонючего пастуха?" -
подумал фараон, разглядывая, но не узнавая Моисея. Бедно одетый пришелец
прошептал слова приветствия, которые должен был повторить за него Аарон, его