"Филипп Янси. Разочарование в Боге " - читать интересную книгу автора

дал сигнал тревоги. Я не знал, как объяснить пожарнику происходящее, и
забормотал, что просто сжигаю мусор.
Пожарник залил мой огонь какими-то химикатами, забросал его землей и
позволил мне уйти. Я поднялся по лестнице и рухнул на кровать. От меня пахло
дымом. Уже светало, а я обрел покой, словно огромная тяжесть свалилась с
души. Я больше не лукавил. Я мог честно говорить с самим собой. Ничто больше
не вынуждало меня поддерживать в себе веру в то, в чем я не был убежден. Я
как бы заново пережил обращение, но обращение не к Богу, а от Бога.
Как хорошо, что я не стал профессиональным душепопечителем. Я всегда
теряюсь, когда человек обнажает передо мной душу, как это сделал Ричард. В
тот вечер я почти ничего не говорил. Наверное, так даже было правильнее.
Если б я и нашел какие-то неправильности в том испытании, которому Ричард
подверг Бога, пользы нам обоим от этого бы не было.
Ричарда больше всего угнетало то, что его книга об Иове должна была
выйти в свет уже через несколько недель. Он известил издателя о том, как
изменились его богословские взгляды, но печатные станки было не остановить.
Я сказал, что по-прежнему готов поддержать его книгу, ведь меня интересует в
первую очередь ее содержание, а не личная позиция автора.
- К тому же я и сам пересмотрел многие из своих взглядов и не совсем
согласен с тем, о чем писал десять лет тому назад, - сказал я ему.
Длинный монолог изнурил Ричарда. Но к концу нашей встречи он казался
спокойнее.
- Может быть, вся беда в том, что я взялся именно за Иова, -
предположил он. - Я так любил его: Иов не боялся быть честным с Богом и
добился ответа. В этом вся разница между нами: Бог пришел на помощь Иову
после пережитых им страданий, а мне Он так и не ответил.
Сгущались сумерки, на улице уже зажглись фонари. Ричард тряхнул мою
руку и быстро сбежал вниз по лестнице. Мне было грустно. Молодой, загорелый,
здоровый парень. Многие сочли бы, что у него нет ни малейших причин
предаваться отчаянию, но я слушал его, видел как сжимаются и разжимаются его
пальцы, как напряжено лицо, и понял наконец, в чем причина его гнева.
Ричард испытывал сильнейшую боль, какую только может причинить человеку
предательство. Это была боль влюбленного, обнаружившего внезапно, что он
брошен. Вся его жизнь сосредоточилась на Боге, а Бог оставил его.


3. Вопросы, которые не принято задавать вслух

Важнейшие вопросы, которые на протяжении всей нашей жизни как бы
плавают в смутном тумане, способны в одночасье принять четкие формы. Визит
Ричарда послужил для меня такого рода катализатором. Его беды - развал
семьи, проблемы со здоровьем, неудавшийся роман, ускользнувшая работа - едва
ли можно отнести к подлинным несчастьям, но в ту ночь у полыхавшего костра
он облек в драматическую форму сомнения, которые преследуют каждого из нас.
Думает ли о Нас Бог? А если да, то почему Он не спустится на землю и Не
приведет в порядок все, что вышло из-под контроля? Почему хотя бы отчасти не
поправит наши дела?
Ричард, охваченный болью и гневом, не систематизировал свои сомнения,
он чувствовал себя преданным и не облекал свои ощущения в богословский
вопрос. Однако обдумывая наш разговор, я все время возвращался мыслью к тем