"Твоя навсегда" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

ГЛАВА 2

Саманта поскребла чашкой по дну ящика, в котором хранился чай, и ей удалось собрать небольшую горстку чайных листьев. Вода в чайнике уже почти закипела. Ей сейчас просто необходимо выпить чашку горячего крепкого чая.

Сегодня было холодно, и ей пришлось потратить немного своего драгоценного угля, чтобы развести огонь в кухонном камине. Пытаясь согреться, она надела оба своих платья. Научиться этой маленькой хитрости ее заставила крайняя нужда. Дело в том, что в этом году ей приходилось экономить буквально на всем. Одно из этих платьев было черным, траурным. Она надела его первым и взяла в руки второе платье, сшитое из плотной коричневой ткани. Саманта натянула его поверх черного, поскольку ей давно надоел этот мрачный цвет.

Она чувствовала себя разбитой и уставшей. Глаза у нее были красными, а веки тяжелыми. После ночного приключения с Марвином Брауном ей почти весь день пришлось провести на ногах. Сначала она бегала по деревне, выполняя различные поручения, а потом дежурила у постели младшей дочери Чендлеров, у которой была сильная горячка. Ей нужно было хорошенько выспаться этой ночью, однако она так и не смогла сомкнуть глаз. Всю ночь она беспокойно ворочалась в постели, и ее одолевали тревожные мысли.

Все началось с того, что вчера утром уважаемые деревенские дамы под предводительством жены сквайра Биггерса нанесли ей визит. Судя по всему, в понедельник вечером в гостинице «Медведь и буйвол» состоялось собрание деревенской общины. Саманту на него не пригласили, потому что на этом собрании решалась ее судьба.

Выпив изрядное количество чаю (Саманте пришлось потратить почти весь свой скудный запас), деревенские дамы объявили приговор. На собрании большинством голосов было принято решение о том, что Саманта должна сложить с себя полномочия викария. Ее траур уже закончился, а значит, пришло время освободить дом для нового викария, который недавно женился и хочет как можно скорее въехать в жилище, на которое имеет полное право.

Саманта вспомнила выдвинутый ей ультиматум, и у нее задрожали руки. В этот момент она как раз наливала кипяток в чашку с заваркой. Наполнив чашку, она дала напитку настояться.

Она, конечно же, была готова к такому повороту событий. По всем правилам ей следовало освободить дом викария сразу же после смерти отца, но ей просто некуда было идти. Ее мать была сиротой, а все родственники отца умерли раньше его.

Саманта надеялась, что община подыщет для нее какое-нибудь пристанище. В конце концов, это было бы вполне справедливо, ведь ее отец, который всегда заботился обо всех сирых и убогих, почти всю свою жизнь посвятил тому, чтобы помогать бедным найти пропитание и одежду.

Однако после его смерти жители деревни, похоже, забыли все то хорошее, что сделал для них викарий Нортрап, или, может быть, решили, что, позволив Саманте оставаться в доме до окончания траура, они тем самым сполна отплатили ему за то, что он всю жизнь служил им верой и правдой.

И тут она вспомнила о Марвине Брауне и об их странной встрече на кладбище. Саманта, конечно, не считала себя суеверной, но тем не менее пришла к выводу, что его появление – это первый знак того, что ее жизнь скоро изменится.

Она беспокойно ходила из угла в угол по маленькой кухне и размышляла о своей судьбе. Она была уверена в том, что в этом мире есть еще что-то, чего она пока не успела познать и никогда не познает, если позволит жителям деревни выгнать ее из дома и заставить поселиться у этих старых дев, сестер Дойл.

Ей, конечно же, хотелось простого женского счастья. Хотелось, чтобы у нее был муж, дети, собственный дом. Однако Саманта понимала, что в ее возрасте выйти замуж практически невозможно.

Она взяла со стола чашку, мысленно провозгласила тост за светлое будущее и уже собиралась сделать первый глоток, как вдруг кто-то постучал в кухонную дверь.

Ей не хотелось никого видеть, но тоненький детский голосок произнес:

– Мисс Нортрап, откройте, пожалуйста! Нам нужна ваша помощь!

Она сразу же узнала голос Томми Седлера – старшего сына хозяина гостиницы. Хозяин посылал за ней только в том случае, если кто-то был болен.

Поставив чашку на стол, она подбежала к двери.

– Что случилось, Томми? – спросила она, открыв дверь. В комнату сразу же ворвался холодный воздух, и она жестом пригласила мальчика войти.

– Заболел один из наших постояльцев, мисс Нортрап, – сказал этот рыжеволосый парень, сняв с головы шапку. – Папа просит вас прийти и осмотреть этого человека. Он очень болен, мисс. Мы боимся, что он может умереть.

– Я только возьму свою корзинку и надену плащ, – сразу же ответила Саманта. В ее корзинке всегда лежали различные лекарства, травы и целебные мази. А еще – книга доктора Риса, знаменитого врача из Морпета. Саманта часто находила в ней полезные советы. Она также вела свой собственный дневник, в котором записывала названия и рецепты всевозможных полезных снадобий.

Завязывая под подбородком ленты своей черной шляпы, она с сожалением посмотрела на чай, который так и не успела выпить. Что ж, с этим ничего не поделаешь. Привычка помогать больным и нуждающимся стала ее второй натурой. Она помогала всем, даже совершенно незнакомым ей людям.

Выйдя из дома, она заметила, что все небо затянуто тяжелыми серыми тучами. Это не предвещало ничего хорошего. Саманта еще плотнее закуталась в свой плащ. Холод от замерзшей земли проникал сквозь тонкие подошвы ее ботинок.

В такой морозный день все разумные люди предпочитают сидеть дома. Однако, когда они с Томми, проделав половину пути, уже шагали по деревне, сзади раздался чей-то громкий окрик. «Эге-гей!» – неслось им вдогонку.

Обернувшись, Саманта увидела, что к ним от своего дома бегут Хетти и Мейбл Дойл. Обеим сестрам уже давно перевалило за пятьдесят, и они были так похожи друг на друга, что их иногда принимали за близнецов, хотя на самом деле мисс Мейбл была на пару лет старше своей сестры. Их плечи уже сгорбились от старости. Они бежали навстречу Саманте, подметая дорогу своими огромными, развевающимися на ветру черными плащами. Сестры Дойл всегда напоминали Саманте двух больших и довольных жизнью жуков.

Она замедлила шаг и придала своему лицу приветливое выражение, стараясь ничем не выказать раздражения. Ей не хотелось, чтобы сестры подумали, будто ей неприятно их общество. Обе женщины были ужасно обидчивыми, и если ей в скором времени придется жить вместе с ними, то нужно научиться сдерживать свои чувства.

– Приветствую вас, мисс Хетти и мисс Мейбл, – вежливо поздоровалась она.

– Доброе утро, доброе утро, – в унисон пропели они. Мисс Мейбл заговорила первой.

– Куда это вы…

– Куда вы направляетесь? – перебив ее, выпалила мисс Хетти.

– Заболел один из постояльцев гостиницы. Прошу прощения, но нам…

– Один из постояльцев? – спросила мисс Мейбл.

– Должно быть, тот черноволосый мужчина, – предположила мисс Хетти.

– Черноволосый? – переспросила Саманта и сразу же вспомнила густые черные волосы мистера Брауна.

– Да, тот самый, который приехал в деревню вчера утром, – подтвердила мисс Мейбл. – Миссис Седлер сказала, что он пришел очень рано. Ему даже пришлось подождать, пока они встанут и начнут обслуживать посетителей.

– Говорят, что он пьет, – призналась мисс Хетти. У нее была привычка говорить нараспев. – Ужасно много пьет.

Саманта почувствовала что-то неладное, и у нее по спине пробежал холодок.

– Томми, а этот постоялец назвал свое имя?

– Да, мисс. Его зовут Марвин Браун, – послушно ответил мальчик.

Значит, мистер Браун не уехал. Интересно, что могло задержать его? Всякого рода тайны и загадки – большая редкость для Спраула.

– Вы знаете его? – спросила ее мисс Хетти, удивленно вскинув брови.

– Нет, – поспешно ответила Саманта. Потом она поняла, что с ее стороны глупо отрицать очевидный факт. В Спрауле сплетни распространяются очень быстро, и этим обычно занимаются сестры Дойл.

Пребывая в нерешительности, Саманта сделала шаг назад, словно собираясь вернуться домой.

– Что с вами, мисс Нортрап? – спросила мисс Мейбл. – Вы ужасно побледнели. Неужели и вы тоже заболели?

Саманта покачала головой, отвернувшись от них. Ей хотелось куда-нибудь скрыться от их проницательных глаз.

– Со мной все в порядке, благодарю вас, – ответила Саманта. Она ведет себя как последняя дура. Ну и что с того, что Марвин Браун не уехал из Спраула, как она предполагала? А что плохого в том, что сейчас ему нужна ее помощь?

Она быстро зашагала в сторону гостиницы. Томми и сестры Дойл последовали за ней.

– Какое глупое имя – Марвин! Вам не кажется? – спросила мисс Мейбл, пытаясь догнать Саманту.

– Я знала одного Марвина Брауна, – сказала мисс Хетти.

– В самом деле? – спросила мисс Мейбл.

– Да. Ты его тоже знала, – ответила ее сестра. – Он служил гувернером у герцога Эйлборо. Неужели ты не помнишь? Много лет тому назад, когда его сыновья были еще маленькими.

– А-а, много лет тому назад, – повторила мисс Мейбл. – Да, кажется, я вспомнила его. Он был таким высокомерным! Еще бы, ведь он приехал из Лондона! Помню, что его постоянно раздражало то, как мы говорим. Он считал, что мы разговариваем на шотландском диалекте и совершенно забыли настоящий английский язык – язык, на котором говорит наш король. Вот болван!

Мистер Браун вполне соответствовал этому описанию, однако Саманте почему-то не верилось в то, что человек, которого она встретила прошлой ночью, – гувернер. Такого просто не может быть, ведь он явно моложе их нового герцога.

Саманта тряхнула головой. Ей до ужаса надоела болтовня сестер. Они могут трещать без умолку с утра до вечера. Она вдруг с ужасом подумала о том, что, если покорится своей судьбе и переедет к ним в дом, то сойдет с ума в первый же день.

Словно прочитав ее мысли, мисс Мейбл сказала:

– Вы уже подумали насчет переезда к нам? Вы согласны жить с нами?

– Да, – перебила ее мисс Хетти. – Мы с нетерпением ждем вас. У меня так болит левое колено…

– Эта ужасная боль в спине просто сводит меня с ума, – перебив сестру, заявила мисс Мейбл.

– О да, у тебя действительно сильно болит спина, – согласилась мисс Хетти. – Но мое больное колено мешает мне ходить, – пояснила она и для большей убедительности начала прихрамывать. – Было бы просто прекрасно, если бы вы переехали к нам. Мы бы навсегда забыли о своих недугах и болезнях. Правда, сестра?

– Что ж, я уже почти приняла решение, – уклончиво ответила Саманта.

– Наша община давным-давно все решила за вас, – сказала мисс Мейбл.

– Точно, – подтвердила мисс Хетти. – И теперь мы ждем не дождемся, когда вы переедете к нам. Это будет чудесно – три уважаемые старые девы, живущие в мире и согласии.

Этот огромный мир сразу же показался Саманте маленьким и душным. Она вдруг ясно осознала: то, чего она больше всего боялась (прожить свою жизнь в одиночестве и умереть в одиночестве), все-таки случится. Переезд в дом сестер Дойл не спасет ее от одиночества. Все в деревне сторонились сестер.

Последний год был не из легких, однако дальнейшая жизнь казалась еще более мрачной и тяжелой.

К счастью, они уже подошли к гостинице, и Саманте не пришлось отвечать на вопрос мисс Дойл. Она постаралась поскорее проскользнуть в таверну через узкую дверь.

Все считали, что гостиница «Медведь и буйвол» приносит своим владельцам приличный доход. Она была единственным местом, если не считать церкви, где могли собраться жители Спраула и ближайших окрестностей. Джон Седлер и его семейство слыли людьми гостеприимными. К тому же они были большими любителями всякого рода сплетен. А если владельцы публичного заведения обладают такими великолепными достоинствами, то и само это заведение просто не может не нравиться посетителям.

Естественно, в «Медведе и буйволе» знали всё о том, что происходит в Спрауле, и все эти ценные сведения тут же передавались сестрам Дойл.

Джон Седлер встретил Саманту прямо возле двери, и она кивком поздоровалась с ним. Хозяин гостиницы был явно чем-то встревожен.

– Как я поняла, у вас здесь кто-то заболел?

– Да, да, – ответил он и повел Саманту через общий зал с выбеленными стенами и огромным камином. Здесь не было ничего, кроме деревянных столов и скамеек. – Мисс Мейбл, мисс Хетти, не будете ли вы так любезны присесть за стол? Томми сейчас принесет вам по кружке горячего сидра.

– Это было бы просто замечательно, – сказала мисс Мейбл, – однако нам хотелось бы увидеть этого Марвина Брауна.

– Да, да, мы хотим на него посмотреть, – поддержала мисс Мейбл ее сестра, и они обе пошли за Самантой и хозяином гостиницы к лестнице, которая вела на второй этаж. Именно там располагались комнаты для гостей.

Мистер Седлер пожал плечами. Он знал, что если сестры Дойл хотят что-то узнать, то остановить их практически невозможно.

– Мисс Нортрап уже пришла? – крикнула его жена.

– Да, миссис Седлер, она уже здесь, – ответил ее муж. Берди Седлер вышла из кухни, которая была расположена за общим залом. – Как хорошо, что вы пришли, мисс Нортрап! Мы очень боимся, что этот человек подхватил какую-то заразу.

– Когда он заболел? – спросила Саманта, пока супруги Седлер вели ее вверх по узкой лестнице. За ними следовали сестры Дойл и Томми, испуганно жавшийся к своей матери.

– Мы слышали, как он… – сказал мистер Седлер и сделал выразительный жест рукой. – Это было глубокой ночью. Похоже, что он вернул назад все, что выпил. И даже больше. Его так сильно тошнило, что все в доме слышали. Он выглядел как обыкновенный пьянчужка – ноги заплетаются, глаза красные. Мы успели рассмотреть его, когда он спустился вниз за второй бутылкой.

– Он – пьяница, понятно? – сказала мисс Мейбл, толкнув Саманту локтем в спину.

– Тише ты, – зашипела ее сестра.

– Он что-нибудь ел? – спросила Саманта, не обращая внимания на комментарии двух своих спутниц. Они поднялись по лестнице и оказались в маленьком коридоре. На втором этаже было всего три комнаты. Мистер Седлер остановился возле одной из них.

– Вообще ничего, – ответила миссис Седлер. Саманта нахмурилась.

– Почему вы считаете, что он серьезно болен? Может быть, ему стало плохо из-за того, что он выпил слишком много спиртного?

– Мы с мистером Седлером на своем веку повидали много пьяниц, мисс Нортрап, – ответила миссис Седлер. – Этот человек болен. Когда мистер Седлер вошел к нему в комнату и попытался его разбудить, то он даже не шелохнулся.

– У него все тело просто горит огнем. У пьяных такого не бывает. Можете мне поверить, – добавил мистер Седлер, взявшись за ручку двери. – Должен сразу предупредить вас, мисс Нортрап, что это зрелище не из приятных.

– Другого я и не ожидаю увидеть, – заверила его Саманта.

– Мы готовы к самому худшему! – твердо заявила мисс Мейбл.

Хозяин гостиницы не стал стучать в дверь. Он просто ее открыл и отступил в сторону. Сестры Дойл сразу же ринулись к двери, вытянув шеи, а потом, зажав пальцами носы, резко отступили назад.

Саманте часто приходилось посещать больничные палаты, поэтому она уже привыкла к царящему там зловонию. Бедный мистер Браун! Все помойные ведра, стоявшие в комнате, были доверху заполнены рвотными массами. К этому запаху примешивалась вонь спиртного и мужского пота.

О да, это был он. Она узнала его, даже несмотря на густую щетину, покрывшую его лицо.

Высокий и широкоплечий мужчина лежал на спине, растянувшись на слишком короткой для него кровати. Оконные ставни были еще закрыты, и в комнате царил полумрак. При таком освещении он казался мертвенно-бледным. Он был полностью одет и даже обут в покрытые засохшей грязью ботинки. Его не менее грязная одежда была сильно измята. Казалось, что он пытался раздеться, но так и не смог сделать этого. Если бы не прерывистое дыхание и яркий румянец на щеках, можно было бы подумать, что он крепко спит. Его лоб был покрыт густой испариной.

Все это не на шутку встревожило Саманту. Она подошла к нему и прижала пальцы к его щекам. Однако она почувствовала, что от него исходит сильный жар, еще до того, как прикоснулась к нему.

– Мистер Седлер, прошу вас, уберите отсюда эти помойные ведра, – быстро приказала она. – Не вздумайте выплескивать их содержимое в окно. Пусть Томми выльет все это где-нибудь подальше и присыплет землей.

Мистер Седлер посмотрел на Томми и щелкнул пальцами, давая ему понять, что он должен выполнить это приказание. Парень нехотя протиснулся вперед, зажав рукой нос.

– Что с ним, мисс Нортрап? – испуганно спросила миссис Седлер. – Вы знаете, чем он болен?

Саманта поставила на пол корзинку с лекарствами. Ей даже не нужно было сверяться со своим дневником. Она сразу поняла, чем он болен.

– У него сильнейший грипп, – сказала она.

Едва она произнесла это страшное слово, как в комнате воцарилась мертвая тишина. Вспыхнувшая этой зимой в деревне эпидемия гриппа имела тяжелые последствия. Впрочем, как и прошлой зимой.

После того как этот тяжелый недуг буквально за считанные дни свел в могилу викария Нортрапа, даже самые молодые и здоровые жители Спраула боялись заболеть гриппом. В прошлом месяце он унес жизнь ребенка Райманов. Миссис Седлер схватила сына за руку и вытащила его из комнаты.

– Иди вниз и присмотри за своими братьями и сестрами. Ни в коем случае не пускай их на второй этаж.

– Я пойду с ним, – вызвалась мисс Мейбл. В это время мисс Хетти уже бежала вниз по ступенькам.

– Мы должны избавиться от этого человека. Нужно увезти его из гостиницы, – заявил мистер Седлер. – Ни одна живая душа не осмелится зайти в мой дом, если здесь будет лежать больной гриппом.

– Но наш первейший христианский долг – поддержать больного в трудный момент и оказать ему помощь, – напомнила ему Саманта. – Этот человек очень болен. Его нельзя сейчас трогать. Это может только ухудшить его состояние, – сказала она и прижала пальцы к шее мистера Брауна, пытаясь нащупать его пульс. Он был слабым, но вполне устойчивым. Похоже, мистеру Брауну это не понравилось. Он резко повернулся и оттолкнул ее руку.

– Мистер Браун? – спросила Саманта, наклонившись над ним. – Мистер Браун, вы меня слышите? – снова спросила она, но уже более громким голосом.

Поморщившись, мистер Браун отвернулся.

– Убирайтесь, – едва слышно пробормотал он. Сейчас он был совсем не похож на того сильного и страшного человека, с которым она встретилась всего пару дней назад.

– Мистер Браун, прошу вас, откройте глаза. Скажите нам что-нибудь.

Саманта уже начала сомневаться в том, что он ответит ей, как вдруг он все-таки открыл глаза. Она с удивлением обнаружила, что их цвет – теплый, темно-карий, а не угольно-черный, как ей показалось при первой встрече. А еще в его черной щетине она заметила несколько рыжих волосков.

Он в недоумении уставился на нее.

– Мистер Браун, вы меня помните? Это я, мисс Нортрап.

Он не ответил ей. Она решила, что он просто не хочет с ней разговаривать, и в этот момент он заговорил.

– Хозяйка могильного склепа, – прошептал он.

Услышав его слова, миссис Седлер просто онемела от ужаса. Даже у Саманты от страха по спине побежали мурашки, когда он произнес низким и скрипучим голосом:

– Вы пришли, чтобы забрать мою жизнь?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Саманта вся дрожала.

– Я умираю, мисс Нортрап, – прошептал он, и его тонкие губы искривились в иронической усмешке. – Умираю.

Она взяла его за руку. Его шершавая мозолистая ладонь была твердой и холодной, несмотря на то что все его тело горело огнем. Переплетя свои пальцы с его пальцами, она потерла его ладонь, чтобы восстановить циркуляцию крови. У него были длинные тонкие пальцы, как у людей благородного происхождения. Тем не менее, в них ощущалась сила.

– Вы будете жить, мистер Браун. Я не позволю вам умереть.

Слегка покачав головой, он закрыл глаза.

– Проклятый жар, – едва слышно произнес он, дернув свой шейный платок. Видимо, раньше он уже пытался развязать узел, но все его усилия привели к тому, что он затянулся еще туже.

Понимая, как это важно для больного, Саманта просунула согнутый палец в этот тугой узел и развязала его. Потянув за конец платка, она хотела снять его, но в этот момент больной схватил Саманту за руку и на удивление сильно стиснул ее.

Он снова открыл глаза и на этот раз вполне осознанно посмотрел на нее.

– Убирайтесь. Оставьте меня в покое.

Это был тот самый человек, которого она видела прошлой ночью. Тот самый страшный человек.

– Я не оставлю вас в таком состоянии, – решительно заявила она, спокойно посмотрев ему в глаза.

– Идите к черту со своей жалостью, – еле слышно прошептал он. Она едва смогла понять, что он сказал. – Мне не нужна ничья помощь.

Саманта отняла у него свою руку. Однако его грубые слова не обидели ее. Наоборот, они всколыхнули в ней волну невыразимой жалости. Каждый человек нуждается в помощи других людей. Она всем сердцем верила в это.

– Я не оставлю вас, мистер Браун. Я просто не хочу, чтобы грипп забрал еще одну жизнь. Достаточно жертв. Вы слышите меня? Хотите вы этого или нет, но вы будете жить.

Он устало посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. Похоже, он держался из последних сил, и силы эти таяли с каждой минутой. Она видела, как он медленно закрыл глаза.

– Возьмите мою жизнь, если она вам так нужна, – пробормотал он, теряя сознание.

Саманта так и не поняла, что он этим хотел сказать. Дал ли он ей благословение или, наоборот, выразил свое возмущение?

– Вы знаете этого человека? – спросила миссис Седлер. Ее глупый вопрос вывел Саманту из задумчивости, напомнив о том, что она в комнате не одна.

Саманта подняла стоявшую у ног корзинку с лекарствами и, сев на край кровати, принялась в ней что-то искать. Если она хочет сдержать свое обещание, то ей немедленно нужно переходить от слов к делу.

– Я видела его прошлой ночью. Он хотел попасть в склеп семьи Эйлборо.

– Куда он хотел попасть? – с удивлением спросила миссис Седлер.

Найдя в корзине маленький муслиновый мешочек, Саманта подняла голову и посмотрела на нее.

– Он хотел попасть в склеп семьи Эйлборо, – совершенно спокойно объяснила она. – Вот, миссис Седлер, это трава пиретрума. Пожалуйста, заварите ее. И приготовьте как можно больше этого отвара.

Однако миссис Седлер не взяла у нее мешочек с травой. Бедная женщина, похоже, была совершенно сбита с толку. Повернувшись к мужу, она сказала:

– Она встретила его, когда он шатался по кладбищу. Что он за человек? Ты слышал, как он послал ее к черту? Да он уже одной ногой в могиле!

– Миссис Седлер, он не в себе, – сказала Саманта. – Он сам не понимает, что говорит.

Ее муж вышел вперед. По его лицу было видно, что он настроен решительно.

– Этот человек не останется здесь. Я имею в виду – в моей гостинице. Я требую, чтобы его забрали отсюда, – сказала он. Взяв жену за руку, он повернулся и направился к двери.

Саманта последовала за ним.

– Этот человек нуждается в нашей помощи. И вы не вправе отказать ему в этом.

– А что, если он умрет прямо здесь, на этой кровати? – спросил мистер Седлер через плечо, повернув голову. Он шел по лестнице, и деревянные ступени отчаянно скрипели под его огромными башмаками. – Люди очень суеверны, мисс Нортрап. Если он отдаст здесь Богу душу, то ни один человек не согласится спать в этой комнате, тем более – на этой кровати. Новый герцог приезжает к нам гораздо реже, чем его отец, а все эти высокородные господа и прочие джентльмены из нашей округи скорее предпочтут угореть от жары в Лондоне, чем стучать зубами от холода в Нортумберленде. Этот человек может погубить меня, – сказал он и вошел в общий зал.

Саманта быстро шла за ним, путаясь в своих юбках. Ей нужно было догнать его.

– Мистер Седлер, я останусь здесь и буду ухаживать за ним, – сказала Саманта после того, как миссис Седлер, резко повернувшись, вошла в кухню. – Вам ничего не нужно будет делать. Вы слышите меня? – спросила она, теряя терпение, когда хозяин гостиницы подошел к деревянному бочонку и налил себе огромную кружку пива.

– Конечно, слышу, мисс, и мой ответ – нет! – сказал он, а потом поднес ко рту кружку и залпом выпил ее.

У него не было ни капли жалости и сострадания. Это не на шутку разозлило Саманту.

– Если бы мой отец был жив…

– Но он умер потому, что подхватил грипп, – с раздражением ответил мистер Седлер. – И я не хочу закончить свою жизнь так же, как наш добрый викарий, упокой Господь его душу.

Из кухни вышла миссис Седлер. Она была так расстроена, что, казалось, вот-вот расплачется.

– Сестры Дойл ушли. Томми сказал, что они боятся заразиться и умереть. Они разнесут эту новость по всей деревне. Не пройдет и часа!

– Не беспокойся, Берди, – заявил мистер Седлер, покачав головой. – Я прикажу отвезти его на станцию и посадить в первую почтовую карету, идущую на юг.

– Вы не сделаете этого! – воскликнула Саманта. – Путешествие в почтовой карете в такой холод просто убьет его! Долг каждого христианина…

– К черту этот христианский долг! – сказал он. – Я должен позаботиться о собственном благополучии.

Их разговор прервала Элис Портер, жена кузнеца. Она вошла в зал и теперь в нерешительности топталась возле двери.

– Берди, сестры Дойл рассказали мне ужасную новость. Это правда, что у вас здесь кто-то заболел гриппом?

Миссис Седлер застонала от ужаса и, опустившись на скамью, стоявшую возле одного из деревянных столов, зажала рукой рот.

– Да, это правда, но этот человек не останется здесь, – ответил мистер Седлер. – Я сейчас возьму двух своих парней, и мы вышвырнем его отсюда, – сказал он, направляясь к двери.

Саманта подбежала к нему и встала на его пути.

– Если мы не окажем ему необходимую помощь, то этот человек умрет. И смерть его будет на вашей совести.

– Лучше пусть умрет он, чем кто-то из моих детей, – сказал мистер Седлер и, обойдя ее, вышел из зала. Саманта услышала, как он громко позвал Родди, своего наемного работника, и приказал ему запрячь повозку.

От досады и злости у Саманты даже слезы на глазах выступили, и она резко повернулась к миссис Седлер.

– Вы не можете вот так взять и просто выбросить этого человека на улицу! Господь призывает нас проявлять заботу о ближних. Даже если это совершенно чужие нам люди.

Миссис Седлер встала со скамьи. Выражение ее лица было таким же суровым и непреклонным, как у ее мужа.

– В таком случае вы, мисс Нортрап, должны дать этому человеку приют в своем доме. Тогда вы сможете лечить его так, как вам вздумается.

– А что, Берди, – отозвалась миссис Портер, – это хорошая мысль.

– Что вы сказали? – переспросила Саманта.

– Я говорю, что мистера Брауна нужно отправить в дом викария, – сказала миссис Портер, проходя в зал. – Там вы сможете за ним ухаживать, мисс Нортрап.

– Точно, – сказала миссис Седлер, и ее лицо прямо-таки засветилось от радости. – Это самый лучший выход из такого трудного положения.

– Подождите, – запротестовала Саманта. – Вы же знаете, что я не могу этого сделать.

– Почему? – спросила миссис Седлер.

– Потому что я – незамужняя женщина. Это было бы просто неприлично.

– Ерунда, – сказала миссис Седлер. Как и все северяне, она была человеком здравомыслящим и не придавала значения подобным глупостям. – Вы не какая-нибудь там юная девушка на выданье, мисс Нортрап. Ваше время уже прошло. Однако вы и не замужняя женщина, которая должна беречь свое честное имя. Вам не раз приходилось лечить мужчин, лежавших перед вами в одном нижнем белье, а то и совсем голых.

Саманта тут же покраснела от смущения.

– Но это совершенно другое дело, миссис Седлер! Со мной рядом всегда находился кто-нибудь из родственников больного. Сейчас же мне придется остаться наедине с этим мужчиной.

Миссис Седлер недовольно хмыкнула.

– Сдается мне, мисс Нортрап, что вы умеете только рассказывать нам о христианских заповедях, а сами-то их не выполняете.

В этот момент вернулся мистер Седлер. Он привел с собой Родди и кузнеца Дэна Портера. Они явно что-то задумали.

– Вы этого не сделаете, – топнув ногой, сказала Саманта. Мужчины прошли мимо нее по направлению к лестнице.

Она слышала, как скрипели деревянные ступеньки под их тяжелыми сапогами, когда они поднимались на второй этаж. Потом они открыли дверь в комнату мистера Брауна. После этого долго раздавался топот ног – видимо, они пытались заставить больного встать с кровати.

Через несколько минут, тяжело ступая по лестнице, мужчины снова спустились в общий зал. Они несли мистера Брауна, так и не пришедшего в сознание, подхватив его за руки и за ноги. Эти люди обращались с больным довольно грубо.

Саманта молча наблюдала за тем, как они шествовали к центральному входу. Нет, она не позволит им сделать это! И ноги сами понесли ее к двери.

Родди уже запряг повозку, стоявшую у входа в гостиницу. На улице валил снег. В воздухе кружились огромные влажные хлопья. Они опускались на пальто мистера Брауна и таяли. Он неподвижно лежал в углу повозки, куда его бросили, словно мешок с углем.

Они не имеют права так поступать с ним, сказала себе Саманта. Это жестоко! Это немилосердно!

Родди подошел к повозке, собираясь занять место кучера.

Саманта повернулась к мистеру Седлеру, чтобы еще раз попросить его отменить свое решение.

– Это ужасно. Прошу вас, не делайте этого.

– Я уже все сделал, мисс Нортрап, – равнодушно ответил он.

Родди запрыгнул на место кучера и взял в руки поводья. Саманта понимала, что не может позволить им увезти его, обрекая тем самым на верную смерть.

Саманта подбежала к лошадям и встала перед ними, преграждая путь. Ее волосы, стянутые в тугой пучок, теперь рассыпались по плечам.

– Остановитесь!

Родди натянул поводья, сдерживая лошадей, чтобы они не наскочили на нее.

– Я заберу его, – сказала она. – Везите его в дом викария.