"Тёмный Дар" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

Глава 14

Отпив глоток вина, Шоант поставил бокал на стол и задумался. В последнее время происходит слишком много странных событий, что не могло нравиться даару Ленстайла. Понятно, что за всем случившимся стоят земляне. Вот только чего они добиваются? Он устранился от всех дел, засел в своём поместье, ожидая сведений от Ицхака, однако тот не появлялся уже больше четырёх месяцев. К сожалению, пока берсерк не соизволит дать о себе знать, восстание поднимать нельзя. Слишком много новых факторов появилось.

Хуже прочего, что эльфы переселились в Мартаан, отобрав у людей часть земель. Какая-то непонятная сила вышвырнула их из Аллиана и Зарвена, как нашкодивших кутят, вот перворождённые и начали искать себе новое пристанище. Светлый Совет легко уступил нажиму Друга Леса и этериэ, отдав им северо-восток страны, несмотря на явное недовольство дааров и гномьих старейшин. Хорошо хоть, проклятых эльфов оказалось не так много, как думал Шоант, а значит, с ними можно будет справиться. Что интересно: перворождённые не потеряли обычной надменности, лишившись своих исконных владений, продолжают относиться к людям, как к полуживотным, явно не понимая, что далеко не так неуязвимы, как прежде.

Разложив на столе карту мира, Шоант криво усмехнулся. Светлый Совет сейчас в панике — в их власти остались всего три страны: Мартаан, Гансан и Тарн Нагавит. Бартиан светлые потеряли четыре месяца назад — флоты тёмных неожиданно со всех сторон блокировали остров, живущий только торговлей. Через шесть декад купцы взмолились о пощаде — страна стояла на пороге голода, земледелие там никогда не было развито, большую часть продовольствия завозили из Тарн Нагавита. Лораг предложил главам торговых родов настолько выгодные условия сдачи, что бартианцы думали недолго — перед ними открывались все непредставимые возможности тёмных стран, только торгуй да считай прибыль. Ещё через несколько дней на побережье Бартиана выросли чёрные башни, а всех, недовольных этим, скопом спровадили в Мартаан.

Месяц назад пали Отван и Маданг. В один и тот же день! Это произошло в точности, как с Тарнией. Люди вечером уснули в своих постелях, а проснулись через два дня уже в Мартаане и Тарн Нагавите. В полной растерянности. Не все, конечно — аристократы, воины, священники, маги, старейшины родов и правительственные чиновники. После этого в оставшихся трёх странах Света воцарился ужас — там понимали, что противопоставить тёмным больше нечего, и поражение в войне — вопрос только времени. Мало того, броненосные флоты Краннора и Тсуона окружили Мартаан и Тарн Нагавит, отгоняя обратно в порты любой корабль, осмелившийся выйти в море. Морской путь в Гансан был отрезан, а через порталы многого не переправишь. Маги попытались прорвать блокаду, но их заклинания скатывались с броненосцев, как вода с масла — на борту каждого находился опытный колдун Лорага. Предчувствуя скорый захват своей страны, гансанская знать начала эмигрировать в Мартаан, но там беженцам были вовсе не рады.

Глотнув ещё вина, даар вздохнул. Бездействие безмерно угнетало его, но поделать он пока ничего не мог — слишком много магов и воинов скопилось в Мартаане. К сожалению, идеи Шоанта поддерживало гораздо меньше людей, чем хотелось бы. Если выступить сейчас, проигрыш обеспечен. Хочется или нет, но придётся идти на союз с тёмными, без их помощи не обойтись. А чего ждать от этих тёмных? Чего они захотят за свою поддержку? Хотя Ицхак и уверял Шоанта, что условия будут превосходными, он не слишком-то в это верил.

— Приветствую, мой даар! — заставил его вздрогнуть чей-то голос.

Берсерк! Явился, наконец-то, сволочь. Четыре месяца не появлялся и никак не давал о себе знать, Шоант уже не знал, что ему и думать.

— Приношу извинения за долгое отсутствие, — угадал его мысли Ицхак. — Но я никак не мог прийти раньше — трое врат за это время прошёл. Я вам как-то рассказывал, что оно такое. Около десяти декад из медитаций почти не выходил.

— А зачем так спешить-то было? — удивился Шоант. — Это же опасно.

— Затем, что провести через первые врата уроженца Аэйрана нельзя без достаточной подготовки. А двое учеников уже готовы к этому. Местные мастера нам необходимы как воздух. Почему? Сейчас объясню.

Майор устало опустился на скамью у стены и коротко рассказал Шоанту о случившемся полгода назад за барьером. А главное — об откровениях рецептора совета Спящих.

— Интере-есно… — недовольно протянул даар, выслушав. — Думаете, сумеете справиться с местными, если эти древние паскуды захотят подчинить их себе?

— Сумеем, — заверил Ицхак. — Вероятностями Древние манипулировать явно не умеют, иначе не устроили бы на Аэйране инкубатор для выращивания мастеров. К тому же, инициация мастера происходит на уровне души, а не тела — тело и мозг имеют значение только в начальный период подготовки, до прохождения первых врат.

— Я вот чего не понимаю. Если с Земли постоянно перебрасывали к нам потенциальных мастеров, то их здесь должно быть очень много. А ты говоришь о единицах…

— Их действительно много, — усмехнулся майор. — Вот только подавляющее большинство не сможет даже увидеть первые врата, раньше сойдёт с ума. Причина? Моральный уровень. Есть поступки, которые перекрывают человеку путь в высшие сферы. Чаще навсегда, хотя бывают и исключения. Взять хотя бы вас.

— Меня? — поползли вверх брови Шоанта. — А я здесь каким боком?

— У вас есть дар, — грустно вздохнул Ицхак. — Но однажды вы уничтожили семью своего врага, включая детей, не причинивших вам зла. Это и закрыло вам путь к белым вратам. Вы мне по душе, но я не возьмусь вас обучать — знаю, чем это закончится.

— По больному бьёшь, берсерк… — скрипнул зубами даар. — Сам себя за это сто раз проклял, а ничего не вернёшь…

Он опустил голову, сжал кулаки и уставился в пол. Некоторое время сидел неподвижно, явно что-то вспоминая, затем поднял глаза на землянина.

— Значит, каждое такое деяние корёжит душу? Правы, выходит, святые отцы?

— Кое в чём правы, — кивнул Ицхак. — Но только кое в чём — остальное их измышления. Они за это ответят, и куда страшнее обычных людей. Ведь как только священник совершает первую жестокость, или начинает призывать к ней других, Создатель отворачивается от него. Объявив себя Его слугами, святые отцы взвалили на свои плечи огромную ответственность, и должны ей соответствовать. А если не соответствуют…

— Мне трудно осознать то, что ты говоришь, берсерк, — глухо сказал Шоант. — Не знаю чем, душой может, но чувствую — правда. А вот понять и принять всё равно не могу.

— К сожалению, многое из того, что понимаешь, проходя врата, не передашь словами. Пытаешься как-то выразить, но вот получается ли? Сомнительно. Создателю ведь нужны не рабы, а помощники. Но мы сами должны прийти к Нему, добровольно. Не в церковь или синагогу, а к Нему — это очень разные вещи.

— Понять бы ещё, в чём заключается разница…

— Она для каждого своя, — развёл руками майор. — У каждого свой путь. Когда я слышу, что можно прийти в Царство Божие скопом, только потому, что ты молишься так или иначе, или соблюдаешь некие заповеди, я с трудом удерживаюсь от смеха. Не было такого и не будет никогда. Каждый сам отвечает за свои поступки и свои мысли. Только сам!

— Сам… — задумчиво повторил даар. — Неужто нет прощения оступившимся?

— Почему же? — усмехнулся Ицхак. — Опять же, зависит от самого человека. Что он решит и куда пойдёт. Многие из изначально хороших людей падают духовно, но немногие почему-то снова поднимаются. Может, потому что это трудно — карабкаться вверх, срывая в кровь пальцы, не обращая внимания ни на что, отрекаясь от жизни обычного человека. Ведь вниз катиться так легко, да и компания рядом весёлая. Не все, решившиеся встать во весь рост, находят тропинку вверх, да и жизнь, простая человеческая жизнь давит. Тут важно не сдаться, стоять до конца. Я знаю примеры, когда бывшие звери становились святыми, поняв что-то важное.

— Что-то мы совсем в дебри забрались… — нервно поёжился Шоант. — Не по себе мне от таких разговоров. Умом-то понять нетрудно, а попробуй в жизни эти принципы примени… Сожрут ведь.

— Сожрут, — согласился Ицхак. — Если обращать внимание на тех, кто жрёт. Нужно просто идти своим путём и делать то, что считаешь нужным. Возможно, ошибёшься — никто не застрахован от ошибок.

— Наверное, — буркнул даар. — Ладно, об этом мы ещё успеем поговорить, подумать надо. С чем пришёл-то? Не верю, что просто так.

— Не просто так, — согласно кивнул майор. — Хочу пригласить в гости к Зеану Тёмному. У него есть для вас интересное предложение.

— И какое же? — прищурился Шоант, пытаясь понять, что могло понадобиться от него главе Лорага.

— Корона Мартаана после падения этой страны.

Даар Ленстайла замер с приоткрытым ртом, неверяще глядя на землянина. Тот явно не шутил. Но каким образом можно возвести кого-либо на престол в стране, никогда не знавшей единоличной власти? Каким-то, наверное, можно, иначе Зеан вряд ли стал бы предлагать. Интересно, конечно. Но для начала надо выслушать всё, что найдут нужным сказать тёмные. И тщательно обдумать.

Горберг задумчиво смотрел на Ицхака, развалившегося на диване. Устал парень, слишком многое на его долю выпало с момента выхода «Тёмного Дара» на орбиту Аэйрана. Трое врат пройти за полгода? Не верил, что такое в принципе возможно, однако майор справился. Отдохнуть бы ему немного, но времени нет совсем, генератор магии начал сбоить, по словам Зеана. Тот с ума сходит от беспокойства — магия в последнее время работает крайне неустойчиво, особенно порталы. Вместо Тарн Рагатма вполне можно оказаться в Лирване, не сделав ни единой ошибки в заклинании.

Какой отсюда вывод? Один — как можно быстрее добираться до золотого шара. Нужно всё же понять, что здесь происходит. Понять причины. Ведь Древние — явно народ очень высокого уровня развития. Для чего им понадобилось устраивать на Аэйране такое? Неужели не понимали, что для самостоятельной инициации мастеров необходимо было создавать неконкурентную цивилизацию, а не то, что они сотворили в этом несчастном мире? Земля с союзниками ведь только потому и избежала большей части действия закона Воздаяния после реморализации, что сумела уменьшить, а не увеличить уровень инферно. Тогда как в результате эксперимента Древних на Аэйране чёрт-те что творилось. Взять хоть тот же Керлан. Жила себе относительно добрая, стремящаяся к духовному росту цивилизация. Постепенно развивалась. Так нет же, поселили рядом драконов и устроили войну с ними. Керланцы, естественно, выродились. Зачем это было нужно? Чего добивались Древние?

Учёный покосился вправо, где в креслах у низкого столика чинно сидели, что-то мысленно обсуждая, Харук с Вилной. Эти двое почти подошли к открытию первых врат, но Горберг всё никак не решался провести аэйранцев через них. А вдруг ошибается? Вдруг Древние сумеют взять под контроль новорождённых мастеров? Очень бы не хотелось, последствия могут оказаться страшными.

— Ну что там ваш даар? — повернулся он к Ицхаку.

— Они с Зеаном нашли друг друга, — с иронией ответил тот. — Шоант в восхищении от старика и его хитроумия. Очень жалеет, что не знал главу Лорага раньше. А Зеан им просто очарован. Говорит, что давно не встречал человека со столь светлой головой — всё с полуслова понимает. Хороший король будет.

— Ну, дай им обоим Бог здоровья, — пробурчал Горберг. — Мне, если честно, Мартаан и прочие страны Света пока безразличны. Навредить уже не могут — это главное. Некогда ими заниматься. Да и остальное малоинтересно. Разве что Лена…

— А что Лена? — насторожился Ицхак. — Чего она ещё натворила?

— Да ничего, — рассмеялся учёный. — Просто скоро станет королевой Краннора.

Ицхак от такого известия выронил стакан с соком и обалдело уставился на Горберга.

— Не беспокойтесь, пусть им, — поспешил успокоить его тот. — Лаон втрескался в Лену, как мальчишка, забыл обо всех своих бесчисленных пассиях. Полгода безуспешно вёл осаду, не отходя ни на шаг — девочка только фыркала в ответ, однако взялась помогать ему в управлении страной. Знает достаточно, немало толковых вещей подсказала. Однако в последнее время начала поглядывать на короля немного благосклоннее — он сумел доказать, что не просто кобель. Все вокруг уверены, что эти двое скоро поженятся. Только при Лене этого не упоминайте, а то возмутится и наговорит Лаону сгоряча много разного. Сама потом жалеть станет.

— Вечно она куда-то влипает, — недовольно буркнул майор. — То в инквизицию попала, теперь замуж…

— Ничего страшного. Не понравится — разбегутся. Но боюсь, что у них не будет детей — геном аэйранцев слишком изменён по сравнению с нашим. Лео проводил сравнительный анализ, но не смог точно сказать — возможно зачатие, или нет. Генетиков в экспедицию мы захватить как-то не додумались.

— Кто мог знать, что они понадобятся? — вздохнул Ицхак.

— Что думаете по их поводу? — учёный кивнул в сторону аэйранцев.

— Готовы к первым вратам, — майор тоже покосился на них. — Дополнительный центр в мозгу Вилны после блокировки никак себя не проявляет. Считаю необходимым всё же провести инициацию. Но в полном слиянии сознаний — не зря же я так над собой издевался эти полгода?

— Не зря. Но всё равно нервничаю. Ощущение, что чего-то не предусмотрели.

— Чего? — удивился Ицхак. — Десятки раз уже обсуждали, каждую мелочь со всех сторон рассматривали.

— Однако интуиция не даёт покоя, — вздохнул Горберг. — И это не просто так. Я…

Он не договорил, в кают-компании загремел голос Лео:

— Внимание экипажу! Зафиксирован выход из гиперпространства чужого корабля за орбитой внешней планеты системы! Класс — как минимум, линкор. Размеры больше двух километров в длину. Судя по общим деталям конструкции — это эльфы. Излучение двигателей почти идентично излучению двигателя захваченного эсминца.

— Чёрт! — подхватился на ноги Ицхак. — Офицеров на связь! Срочное возвращение на корабль! Лео, отправляй за ними дисколёты, а сам — защитные поля на максимум, активация и накачка гиперорудий!

Палуба под ногами задрожала — биокомп начал накачивать энергией накопители.

— Вы были правы в своих предположениях, — тоже встал Горберг. — Линкор явно дожидался сигнала где-то за пределами системы. Не пойму только, почему они ждали больше полугода.

На возникшем в воздухе голоэкране замелькали предполагаемые характеристики вражеского корабля. Двадцать четыре гиперорудия а-класса, сто двадцать торпедных шлюзов, вихревые вакуумные генераторы, защитные поля высшего уровня. А сколько может быть неизвестного землянам оружия? Да и пилоты явно профессионалы — линкор легко скользил к Аэйрану от внешней планеты, то и дело совершая микропрыжки через гиперпространство. Он приближался неумолимо, как сама смерть, и Ицхаку стало сильно не по себе. Он не питал иллюзий — «Тёмному Дару» с этим чудовищем не справиться, хотя… Можно использовать деструктор материи, но для этого надо уводить корабль за пределы системы. Губить ради своего спасения населённую планету нельзя.

Получив мыслеформу от Горберга, Ицхак приподнял брови. Действительно, почему это он не подумал, что можно применить свои способности мастера для того, чтобы остановить эльфов? Два мастера немало могут, надо попробовать заключить линкор во внепространственный кокон. Очень сложное вероятностное плетение, но вполне реализуемое — главное, чтобы времени на него хватило. Опыта в таких плетениях ведь нет ни у него, ни у Владимира Олеговича.

С лёгким стуком на посадочные палубы опустились десантные дисколёты, и вскоре в кают-компании появились запыхавшиеся Курт, Вайт, Свамбо и Лена. На ходу обменявшись с командиром пакетами данных через полевые интерфейсы биокомпов, они устремились к боевым постам. Накачка накопителей к этому времени завершилась, и земной корабль был готов к бою.

Линкор продолжал медленно приближаться. Но что странно, он шёл без защитных полей, до сих пор не подняв их. Это наводило на определённые мысли.

— Лео, попробуй вызвать их на связь, — негромко попросил Горберг.

Как ни странно, линкор отозвался сразу. На голоэкране возник подтянутый перворождённый в белоснежном мундире с серебряными аксельбантами. Его длинные чёрные волосы были заплетены во множество мелких косичек. При виде Горберга эльф низко поклонился и сказал:

— Приветствую вас, высший!

До Ицхака не сразу дошла вся нелепость ситуации, а когда дошла, он едва не упал — эльф говорил по-русски! Это ещё что такое? Откуда он может знать русский язык?

— Добрый день, — задумчиво ответил учёный. — Вечный Лес?

— Он самый, высший, — коснулась губ перворождённого едва заметная улыбка. — Мы ощутили его сразу после выхода из стазиса. Естественно, слышащие. А таковых на «Зелёной ветви» было подавляющее большинство. Пришлось, конечно, нейтрализовать «глухих», что заняло некоторое время. Поэтому прибыли только сейчас. Зато мы в курсе всего, что произошло в этом мире.

Он погрустнел и со вздохом добавил:

— Никак не рассчитывали пробыть в стазисе восемь тысяч лет. Сбой в центральном бортовом компьютере. Хорошо, что мы предусмотрели ещё один выход — сигнал бедствия с Аэйрана задействовал резервную вычислительную систему, а она уже разбудила экипаж. Иначе так и продолжали бы спать…

— Значит, нападать вы не намерены? — пристально посмотрел на эльфа Горберг.

— Зачем? — искренне изумился тот. — Ведь вы — надежда, что среди нас тоже появятся высшие.

— Что-то я запутался во всех этих хитросплетениях… — устало потёр лоб учёный. — Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Отвечу.

— Насколько мне известно, здешняя аэйранская популяция перворождённых образовалась из бежавших с прежней родины правителей и их слуг, среди которых почти не было слышащих Лес.

— Вы думаете, что они захватили корабли? — рассмеялся эльф. — Им просто позволили это сделать, не хотели убивать калек, а убрать их с планеты было необходимо — никак не хотели смириться с потерей власти. Так и не поверили в Вечный Лес, считали высших виноватыми во всём, охоту на них устроили. Задачей нашего экипажа было проследить, чтобы беглецы нашли себе новую родину и посадили там меллорны, из которых со временем обязательно образовался бы Лес. Так делали в прошлом неоднократно — наша родина тоже начинала именно так. Но мы попали в эту замкнутую вселенную, вернуться домой оказалось невозможно, поэтому и приняли решение ввести в стазис самый крупный корабль вместе с добровольцами из экипажа. Хотелось дождаться, пока вырастет Лес, без него «слышащие» жить не в состоянии. Но бывшие правители не слишком нам доверяли, оставив на линкоре своих ставленников, которые после пробуждения устроили бучу. Хотели идти на Аэйран, «наводить порядок» по своему разумению. Благо нас оказалось больше, справились, усыпили агрессивных дураков.

— Нам всем повезло, что вы смогли это сделать, — облегчённо вздохнул Горберг. — Потомки «глухих» здесь такое творили…

— Знаю, — помрачнел эльф. — Лес сообщил. Однако теперь они уже не опасны — исторгнуты. Жаль, что нет возможности поселить их на другой планете — позволять «глухим» размножиться здесь нельзя, их идеология должна умереть. Общим решением хранящих жизнь исторгнутые лишены репродуктивной функции — Лес на это вполне способен. Их организмы сильно ослаблены и оставлены без подпитки. Все «светлые» эльфы вымрут максимум через двадцать местных лет.

— Жёсткая мера, — поморщился учёный. — Но необходимая.

— Это деяние ещё будет иметь для нашего народа свою цену. Уж кому, как не вам, знать.

— Да, будет, — согласился Горберг. — Закон Воздаяния никогда и ничего не оставляет без последствий. На Земле, например, после проведения реморализации просто перестали рождаться одарённые, начались эпидемии новых неизлечимых болезней, вымерло больше десяти процентов населения, прежде чем сумели синтезировать сыворотку, — и это ещё совсем небольшая цена. Я оказался первым одарённым за шестьсот лет. Драконы долго считали, что люди просто не в состоянии породить способных встать на Путь, что наша раса изначально ущербна, моё появление их сильно удивило, поэтому меня обучал высший мастер Драгланда. Однако первичную инициацию я прошёл самостоятельно.

— А зачем вы вообще проводили реморализацию? — с недоумением спросил эльф. — Мы, если честно, не решились бы на такой шаг.

— Предки не имели выбора… — тяжело вздохнул Горберг. — Война шла по нарастающей, разумные трёх рас как будто сошли с ума, взорвали несколько населённых планет. Группы учёных Земли, Драана и Тло-Рорха одновременно пришли к неутешительным выводам — жить их цивилизациям оставалось немногим более трёх лет. Эти учёные, несмотря на войну, продолжали общаться между собой через оставшиеся в институтах с мирных времён малые гиперпространственные установки связи. Военные о них просто не знали — экспериментальные разработки.

Немного помолчав, он продолжил рассказ:

— Незадолго до войны двое земных учёных разработали генераторы, проецирующие пси-излучение, позволяющее воздействовать на разумных. Воздействие оказалось устойчивым — образовывались нервные спайки в мозгу, нейтрализующие центр агрессивности. Мало того, потомки подвергнувшихся облучению тоже рождались неагрессивными — изменение происходило на генетическом уровне. Военным требовалось обратное, поэтому разработку положили под сукно и забыли. Её авторы были среди тех, кто понял опасность происходящего. Именно они и распространили среди знающих меморандум, получивший после войны наименование меморандума Старцева-Хокигавы. Предложенная в нём реморализация трёх цивилизаций была одобрена инициативными группами людей, рорхов и дренов. Они и составили ядро заговора.

— Но как смогли маленькие группы сделать такое?

— Обманом. Почти все заговорщики были разработчиками военной аппаратуры и оружия, с ними считались. Вокруг каждой населённой планеты как раз монтировали системы защиты, в которые и удалось включить спутники с генераторами пси-излучения. Я не буду описывать, на какие ухищрения пришлось пойти ради этого. Скажу одно — заговорщикам всё удалось. В день Х генераторы заработали. Одновременно над всеми мирами трёх рас. Война в результате закончилась в считанные дни. Изменения покатились волнами — разумные полностью потеряли агрессивность, всё прежнее вызывало у них резкое отторжение. Не хотел бы я жить в те времена… Таких перемен Земля ещё не знала. К сожалению, сделавшие это учёные не подозревали о законе Воздаяния, точнее, считали его выдумкой религий. А зря. Через несколько лет пошла отдача, да такая, что все три расы едва выжили. Но причины случившегося я понял только став мастером или, как вы говорите, высшим.

— Да, вашей родине не позавидуешь, — поёжился эльф.

— Почему? — приподнял брови учёный. — Результат, в конце концов, оказался очень даже неплох. Мы начали развиваться с огромной скоростью, не отвлекаясь на войны, склоки и конфликты. Наша цивилизация постепенно становится неконкурентной. Как, кстати, и ваша — под влиянием Вечного Леса.

— Да, конкурентность — страшная гиря на ногах, она немало народов погубила.

— Да уж! — усмехнулся Горберг. — Я рад, что мы больше не враги.

— Мы ими никогда и не были! — рассмеялся эльф, его смех звучал серебряным колокольчиком. — С вами враждовали «глухие».

— Однако есть ещё кое-что…

Учёный поведал о случившемся за барьером и своих сомнениях по поводу инициации аэйранцев. Эльф внимательно выслушал и надолго замолчал, даже глаза закрыл, то ли размышляя, то ли с кем-то мысленно советуясь. Вновь открыв глаза, он задумчиво посмотрел на Горберга, а затем сказал:

— Лес может помочь защитить новорождённых высших от чуждого влияния, буде оно проявится. Но только в случае, если одной из проходящих врата постижения станет дочь нашего народа. Иначе он не сможет ощутить происходящее в полной мере.

— Никаких проблем, — заверил учёный. — Навиэль вскоре будет готова к инициации. Девочка талантливая и старательная, хоть и несколько безалаберна.

— Тогда ждём вместе с учениками в Аллиане, — улыбнулся эльф. — Наш линкор останется на орбите, пустым. Если он вам нужен, берите. Вскоре мы начнём выращивать живые корабли, как и должно хранящим жизнь, а мёртвое железо пусть останется прошлому.

Он коротко поклонился, и экран погас. Вскоре эльфийский линкор вышел на орбиту Аэйрана, от него сразу же начали отделяться бесчисленные посадочные катера. Вечный Лес настойчиво звал своих детей домой…

Пели птицы, дул едва заметный тёплый ветерок, мягко шелестели листвой окружившие небольшую поляну меллорны, густой ковёр травы под ногами будто звал поваляться на нём. Однако Навиэль ничего этого не видела, её колотило, хотя девушка и старалась не показать волнения. А повод для него был, и довольно весомый: шутка ли, ещё немного, и она станет легендарной высшей. Это она-то? Вспомнить хоть, как травили «тёмное отродье» во дворце дяди, чтобы сразу стало ясно — выбрали совсем не ту кандидатку.

— Не нервничай, девочка, — ободряюще улыбнулся ей Горберг, — все мы через это проходили. Ты готова, у белых врат мы с тобой уже бывали.

— Бывали… — дрожащим голоском отозвалась эльфийка. — Только…

— Что?

— Страшно… Почему-то кажется, что ступив во врата, я потеряю себя. Стану кем-то другим.

— В чём-то верно, — не стал разубеждать учёный. — Ты действительно изменишься, многое поймёшь, научишься видеть всё вокруг таким, какое оно есть на самом деле. Не стоит бояться, нельзя навсегда оставаться ребёнком, как бы этого ни хотелось.

— Наверно, — вздохнула Навиэль, — но мне всё равно страшно.

Невдалеке возник из воздуха Ицхак в сопровождении Вилны, Гарта и Харука. Из-за деревьев в тот же момент выступили несколько хранящих жизнь в свободных зелёных балахонах. Их возглавлял Старейший Орлас. При виде его Навиэль окончательно смутилась, уставившись себе под ноги. Древний эльф тихо подошёл к ней и ласково погладил по щеке.

— Тебе нечего стыдиться, дитя моё, — едва слышно сказал он. — Ты — величайшая надежда нашего народа.

— Но я же никто…

— Ошибаешься. Сейчас ты в полной мере ощутишь Лес и поймёшь, кто мы и что мы.

Хранящие жизнь негромко запели древний гимн, окружив Навиэль. Девушка удивлённо вскинулась, вдруг почувствовав весь Аллиан и всех до единого эльфов. Слышащих, конечно, «глухие» никого не интересовали. Казалось, она видит глазами каждого и слышит его ушами. Ощущает каждое животное в лесу, каждое растение. Ручьи и реки приветствовали девушку плеском волн. Навиэль радостно рассмеялась — её страх куда-то подевался, растворился в бездне. Только в этот момент она по-настоящему осознала, что же это такое — быть эльфом. Вечный Лес нежно качал свою дочь на невидимых руках, и ничего больше не имело значения — только общая суть. Жизнь во всех её проявлениях.

— Лес готов хранить высших, — повернулся к Горбергу Орлас. — Подключение пойдёт через девочку.

— Благодарю, — поклонился учёный. — Тогда мы начинаем.

Три наставника опустились на траву и сели в позу лотоса. Горберг напротив Навиэль, Ицхак напротив Вилны, а Гарт напротив Харука. Эльфийка, человеческая девушка и юный орк поёжились, но, повинуясь жесту Владимира Олеговича, тоже сели и начали размеренно дышать, вгоняя себя в глубокий транс. Это было им уже привычно, поэтому много времени не заняло. Однако на сей раз подниматься до самых белых врат не следовало — надо прежде дождаться слияния сознаний.

Навиэль то и дело отсекала фантомные ощущения и образы, научившись уже отличать их от истинных. Кто бы знал, какого труда ей это стоило! Поначалу ловилась на каждый, буквально сходила с ума от силы захлёстывающих её чувств. Видела такое, что ни в одном сне не увидишь. Если бы не постоянный контроль со стороны Владимира Олеговича, то, скорее всего, действительно помешалась бы — старый учёный сразу выводил ученицу из транса в случае необходимости. А затем терпеливо объяснял её ошибки, показывая, как надо было делать. Эльфийка не раз прокляла себя — уж лучше бы не было у неё никакого дара, жила бы себе спокойно, а не мучилась так. Однако постепенно у Навиэль начало получаться, и Горберг повёл её выше. Не спеша. Однажды она увидела впереди белые врата, сияющие небесным светом, и осознала, что пока не пройдёт их, не успокоится. Сама не знала, почему так, но иначе уже не могла, хоть и боялась.

— Начинаем слияние, — донёсся до учеников мыслеобраз Горберга. — Откройтесь, дети.

Подавив страх, Навиэль полностью открыла своё сознание, и учёный легко скользнул туда, окутывая её суть своей. Их мысли и ощущения постепенно сливались, становясь едиными. Вскоре потрясённая эльфийка поняла, что ей доступны все знания старика, все его воспоминания. А через неё всё это получил и Вечный Лес. Ицхак точно так же поступил с Вилной, а Гарт — с Харуком. Но дракону пришлось помочь, он успел к этому времени пройти всего лишь четверо врат, вот остальные два мастера и провели слияние, компенсировав Гарту недостаток опыта.

Белые врата во всём своём великолепии предстали перед ними. Наставники постепенно очищали сознание учеников от напластований накопленных мнений и взглядов. Давали увидеть всё многообразие вселенной через призму своего восприятия, без костылей жизненного опыта. Струны душ трёх разумных звучали всё громче и всё чище, каждый постепенно забывал себя, возвращаясь к тому, кем вышел когда-то из рук Создателя. Врата для каждого постепенно становились всё более прозрачными.

Один за другим ученики двинулись вперёд и легко вошли во врата — да врат-то уже и не было. Все перемычки, спайки и шрамы их душ в одно мгновение растворились в белом сиянии. Сознания и тела стали иными, куда более совершенными. Навиэль, Вилна и Харук осознали кто они и что они, ради чего живут, как и куда идти дальше. Мироздание открылось в таком многообразии, какого никто из тех, кто не проходил врата, и представить себе не мог. Теперь они видели бесчисленные взаимосвязи между внешне не связанными вещами, понимали, к чему может привести то или иное действие, осознавали, что всё имеет свою цену.

Наставники внимательно наблюдали за изменениями душ своих подопечных, готовясь отразить возможную ментальную атаку. И она не заставила себя ждать — в мозгу Вилны активировался спавший до сих пор дополнительный центр, тут же начав выращивать вокруг себя тысячи нервных волокон, связывая их в какую-то систему. Горберг задержал душу девушки, собравшуюся было вернуться в тело, затем поставил барьер между активировавшимся центром и остальным мозгом.

«Стойте! — непривычный, но очень сильный ментальный образ заставил его насторожиться. — Они не желают зла. Это не подчинение, это иное».

Не сразу учёный осознал, что с ним через Навиэль говорит Вечный Лес. Понять его образы было трудно — расплывчаты, обрывисты. Видимо, мышление растительного разума совсем иное, чем человеческое, ему явно непросто адаптировать свои мысли даже для мастеров.

«Но что тогда?» — спросил он.

«Передача управления».

«Вы хотите сказать, что Древние передают Вилне управление своими системами?» — поразился Горберг.

«Да».

Лес замолчал, ему слишком тяжело давалось общение с людьми. Наставники присмотрелись к происходящему и поняли его правоту. Активировавшийся центр действительно не делал попыток перехватить контроль над остальным мозгом — наоборот, передавал контроль над собой сознанию девушки. С некоторым сомнением Горберг снял ограничивающий барьер.

Всё закончилось. Души вернулись в тела, новорождённые мастера открыли глаза и встали на ноги. Они совершенно одинаково улыбнулись, приветствуя друг друга сложными ментальными образами. Наставники с улыбками смотрели на них, вспоминая самих себя после прохождения первых врат. Неописуемое ощущение.

— Приветствую вас, высшие! — поклонился орку, эльфийке и человеческой девушке Старейший Орлас.

— Здравствуйте, Хранящий жизнь, — хором ответили они.

Затем Вилна повернулась к Горбергу и негромко сказала:

— Учитель, нам срочно нужно в Керлан. Золотой шар ждёт нас.