"Дмитрий Яшенин. Мушкетер: Кто Вы, шевалье д'Артаньян? " - читать интересную книгу автора

постукивавшего по ним пальцем и открыто смотревшего ему в глаза.
Переводил-переводил, а после решился.
- Значит, так, сударь, - начал он, наваливаясь грудью на стол, чтобы
приблизиться к собеседнику, и понизил голос до таинственного шепота: -
Господин де Тревиль, капитан королевских мушкетеров, родился в тысяча
пятьсот семьдесят четвертом году в городе...

- Господин де Тревиль примет вас через несколько минут, сударь! -
учтиво поклонившись, сказал лакей и, развернувшись кругом, словно
вымуштрованный солдат, исчез в кабинете капитана, притворив за собой дверь.
Д'Артаньян победоносно хмыкнул и присел на кожаный диван, занимавший
половину приемной капитана королевских мушкетеров.
Собрав последнюю порцию разведданных, он покинул трактир "Дракон и
герцог", беспрепятственно миновал городскую заставу и, оказавшись в Париже,
направился прямиком к дому капитана королевских мушкетеров на улицу Старой
Голубятни. Адрес вместе с массой другой полезной информации ему сообщил
трактирщик, заработавший-таки свои пять экю.
Проплутав некоторое время по улицам Парижа, лишний раз переехав через
Сену и вернувшись назад, д'Артаньян отыскал наконец требуемый дом и,
спешившись, двинулся на встречу с человеком, чье решение должно было
предопределить не только его судьбу, но и судьбу всей Европы.
Эта встреча должна была предопределить многое...
Лакей снова возник на пороге и, широко распахнув дверь кабинета,
пригласил молодого дворянина пройти внутрь:
- Шевалье д'Артаньян!
Юноша вскочил, одернул колет, и без того безупречно сидевший на его
ладной фигуре, и, подхватив узелок со своими пожитками, вошел в кабинет.
Кабинет был пуст, но лакея это нисколько не смутило.
- Капитан сейчас будет, - сказал он, указывая визитеру на кресло.
Д'Артаньян хотел было возмутиться очередной задержкой аудиенции, однако
решил все же не скандалить, поскольку, невзирая на все эти ожидания, он тем
не менее приближался к заветной цели. Остался последний шажок. Сейчас войдет
капитан, и он с радостным воплем: "Дядюшка де Тревиль, дорогой, как же ты
изменился!" - кинется к нему на шею, заливаясь слезами умиления. Потом
расскажет массу всевозможной чепухи про родную Гасконь, которую капитан
покинул еще в прошлое царствование, почти тридцать лет назад, и наверняка
успел напрочь забыть. А потом именем своего отца, которого капитан, может,
знал, а может, и нет, в чем конечно же вряд ли признается, испросит у него
плащ королевского мушкетера.
И в тот самый миг, когда де Тревиль согласится удовлетворить его
просьбу, Франция будет обречена! Ее гибель, которая, возможно, свершится
много лет спустя, будет предрешена в тот момент, когда капитан королевской
гвардии согласится принять в ряды своих солдат своего гасконского земляка
шевалье д'Артаньяна...
Упиваясь подобными мыслями, молодой дворянин устроился в кресле,
настраивая себя на лирический лад в ожидании появления капитана де Тревиля.
Он неторопливо осматривал кабинет, когда из приемной донесся вдруг неясный,
нарастающий с каждой секундой шум. Настороженно прислушиваясь, юноша уловил
несколько сильных мужских голосов, споривших о чем-то, причем один голос
точно принадлежал лакею. Финал непродолжительной дискуссии положила