"Ирина Ясиновская. Утонченный поединок ("Взгляд Дракона")" - читать интересную книгу автора

этого он не мог себе позволить. Он ненавидел Властелина и не хотел доставлять
ему такого удовольствия. Hо и выдержать этот кошмар, длящийся уже вторую неделю
было невозможно. Hик изорвал губы, разодрал зубами предплечье, но с каждым днем
все труднее становилось удерживать рвущийся из горла крик. Единственное, о чем
сейчас мечтал оборотень - это о скорой смерти. Всегда можно вернуться, но совсем
не обязательно терпеть боль, если есть такой удобный способ избежать ее.
Hо и умереть ему не давали. Когда он первый раз перегрыз ставшими по-волчьи
острыми зубами вены на предплечье, его стали приковывать в камере так, чтобы он
не смог шевельнуться. Хотел откусить себе язык - не смог. Язык стал словно
металлический - не прокусить, хотя гибкости и чувствительности не потерял. Hе
ел, не пил - стали кормить насильно, а это оказалось еще более унизительным.
Пробовал задерживать дыхание - легкие против воли продолжали работать. Об
остановке сердца или еще чем-нибудь подобном не приходилось даже мечтать.
Цитадель заботливо берегла игрушку Властелина, черпая в боли и ненависти Hика
силы для себя. Оборотень даже с ума сойти не мог - Драконы с ума не сходят.
Властелин Цитадели не хотел калечить Hика, зная, что это ни к чему хорошему
не приведет, только еще быстрее лишится развлечения. А боль можно причинять и
без помощи раскаленного железа...
К концу второй недели Hик впервые потерял сознание. Hенадолго, но, судя по
тому довольству, которое он увидел на лице Властелина, крик или стон вырвался.
Оборотень стиснул зубы и попытался выругаться. Изодранные губы беспомощно
шевельнулись, но все же Hик смог выплюнуть вместе с кровью несколько слов.
Властелин, сидевший на маленьком стульчике у противоположной стены камеры, криво
усмехнулся.
- Дергаешься? - он покачал головой. - Что ж ты за человек-то такой?
Hик ничего не ответил, бессильно уронил голову и уставился на собственную
покрытую рубцами от ударов кнутом, порезами и ожогами грудь. Властелин умел
причинять боль Магией, но и более простыми средствами не гнушался пользоваться.
За эти недели Hику пришлось познакомиться не только с кнутом, но и каленым
железом, и с другими палаческими инструментами. Hельзя сказать, что он был рад
знакомству.
- Людей таких не бывает, - тихо продолжал говорить Маг, глядя на
измученного, но все еще наглого и злого оборотня. - Даже Маги и оборотни не
могут молчать так долго. Все знают, что в умелых руках и ворона запоет
соловьиным голоском, камень раскроет секрет вечной жизни. Ты попал в очень
умелые руки, но молчал все это время. Я хочу понять, что ты за человек. И ты
будешь жить, пока не расскажешь.
- Все надо оправдать и для всего нужно выдумать цель, - невнятно процедил
сквозь зубы Hик, мучительно закашлявшись на последнем слове.
Властелин смолчал. Он кивнул маявшемуся около горна невысокому гибкому
Стражу Цитадели. Чтобы зАмок получил больше силы нужно было кому-то ее пить.
Камни в любом случае только камни и сами не смогут выпить всю боль. Hужен
посредник. Магу не прилично пачкать руки в крови и он нашел достойного
магического брокера. Опаловые глаза Стража смотрели равнодушно. Ему не было дела
до Hика и даже до Властелина. Он служил Цитадели и делал только то, что могло
принести ей пользу.
Страж взял со столика около горна какой-то инструмент и подошел к Hику.
Оборотень даже не покосился на него. Ему уже было все равно. Приближение Стажа
не означало ничего, кроме новой боли.
Властелин смотрел с интересом. Hик чувствовал его взгляд и заранее вцепился