"Д.Ясный. Костяная легенда (fb2) " - читать интересную книгу автора

пальцев скрежетнули по краям обнаженных, без мяса ребер, цепляясь пястными
костями. Тоскливо, словно тяжелораненый дикий зверь, надсаживаясь в ломаном
движении распаха рта, беззвучно взвыл охваченный беспросветным мраком ужаса.
Изо всех сил, до омерзительного скрипа трущихся костей, обхватил желтый
череп лишенными мышц кистями. Безвольно опустился на колени, а потом
опрокинулся навзничь, на твердые, пыльные, серые плиты двора, выгибаясь
напружиненной стальной дугой.
Череп звонко щелкнул затылочной костью по камню плит поднимая небольшое
облачко пыли. Опалин еще раз попытался завопить выплескивая вверх, к
холодным звездам, свою смертную тоску. Нижняя челюсть, скрипя по скуловой
кости, послушно отвалилась к ключицам. Позвонки шеи звонко щелкнули,
запрокидывая мертвые провалы глазниц с зелеными огнями в глубине черепа к
ночному небу. Но из пустой темноты неживого рта не раздалось ни малейшего
звука.
Тишина, безраздельно царившая на дворе замка, на долю мгновения ожив,
удивленно взглянула на нелепый костяк, сухо стукнувшийся затылком о плиты и
пытающийся закричать широко раскрытым, лишенным связок ртом. Холодный ветер,
не обращая внимания на глупости одинокой нежити, по-прежнему метался между
ребер сотен скелетов, создавая из звучания шелеста воздуха унылую мелодию.
Ничто и никто не обратил внимания на безумно испуганного живого человека
запертого в клетке из пожелтевших костей.

Опалин резко, с громким костяным стуком, свел вместе челюсти судорожно
раскрытого рта. Сумасшедшее, ошеломляющее разум, неконтролируемое желание
вопить и рыдать вдруг пропало враз, вместе с вселенской жалостью к себе. Как
отрезало. Как вынул кто-то из глубины души, предварительно полоснув чем-то
острым.
Насыщенная четкими деталями, вычеканенная стальными линиями в его
сознании, нынешняя галлюцинация, претендовала на несокрушимую
действительность. Поглотившая его до конца, окружающая Опалина явь,
обрастала новыми конкретными деталями. Требовала к себе внимательнейшего
отношения. Предаваться в этот момент вселенской тоске по закончившейся
прошлой жизни было как-то не к месту. Да и не было острой необходимости.
Оставалась возможность вновь миража, вновь галлюцинации. Только более долгой
и излишне реальной. Он успокаивал себя - посмотрит кадры из фильма ужасов,
свихнувшегося рассудка - режиссера и вскоре покинет зрительный зал.
Проснется. Убеждал себя и не верил себе. Мешал привычно рациональный взгляд
на жизнь. В минуты сильного стресса у Опалина наступало некоторое
"замораживание" чувств и эмоций. Он начинал размышлять и поступать
хладнокровно, словно все делал и думал совершенно посторонний ему человек, а
он являлся лишь наблюдателем со стороны. Четко анализировал, искал варианты
решений. Пока анализировать было нечего. Решать тоже. Непонятно где он и что
именно с ним.
В смерть не верилось. Ангелов и демонов вблизи не наблюдалось. Только
ровные ряды скелетов перед глазами. Неживые. Застывшие. Сотни желтых статуй.
Мертвых. Абсолютно неподвижных.
Он же двигался. Мыслил и упрямо считал себя живым. Выпадал из общей
массы и не причислял себя вследствие этого к ним. Поэтому, впадать в
депрессию и тоску Опалин полагал пока рановато. Оглядеться пока нужно,
осмотреть что вокруг него находится и желательно кто.