"Кэтрин Эллиот. Женатый мужчина " - читать интересную книгу автора

всего несколько минут после его рождения.
Я окаменела, мне было страшно, я начала дрожать. Через полчаса меня на
кресле-каталке отвезли в отдельную палату, а Макса отнесли в детскую. Я
лежала на кровати, парализованная страхом, и думала о том, что невозможно
было вообразить. Так что, когда это случилось, я, как ни странно, была уже
готова.
Вошли Мэйзи и Лукас. Они сели рядом на серые пластиковые стулья, лица у
них были бледные и хмурые. И Лукас все мне рассказал. Ровным, тихим голосом,
теребя в руках фетровую шляпу, с пепельно-серым лицом, он рассказал мне о
том, как Нед спешил в больницу и потерял управление. Он решил срезать путь
по дороге с работы, из видеомонтажной мастерской, и, говоря по мобильному
телефону, слишком резко свернул и врезался в грузовик. Он не был пристегнут,
пролетел сквозь ветровое стекло и умер мгновенно.
Теперь я помню, как на секунду у меня остановилось дыхание, и я
подумала: вот так, наверное, чувствовал себя Макс, когда у него вокруг горла
обмоталась пуповина. Мне казалось, будто меня душат. И в голове вдруг
завертелись странные, неуместные мысли. Например, я подумала о том, что в
тот самый момент, когда мой сын сделал первый в жизни вздох, его отец
вздохнул в последний раз.
К счастью, после этого все воспоминания превратились в сплошное
расплывчатое пятно: помню только, как дрожь переросла в неконтролируемую
тряску, как кто-то накрыл меня одеялом и укутал, как маленького ребенка. Еще
помню, что Мэйзи постоянно была рядом, все время держала меня за руку и не
отпускала, и выглядела как девяностолетняя старуха.
Одно я помню точно: мне почему-то не приносили Макса. Может, думали,
что я не хочу его видеть? Что это для меня слишком? Или по моему невнятному
бормотанию они решили, что я его отвергну и вымещу на нем свое горе? В конце
концов я просто села на кровати и стала орать. Медсестра с ребенком тут же
прибежала по длинному коридору.
Бену тогда было четыре года, и кто-то должен был с ним поговорить: эту
задачу взяли на себя Лукас и Мэйзи. Он пришел меня навестить. В моей памяти
хранятся отдельные кадры того времени, но связной картины нет. К примеру, я
помню, как Бен лежит на моей больничной койке и я прижимаю к груди его и
Макса. Следующий кадр: Лукас отвозит нас домой; я на заднем сиденье, держу
Макса, обнимаю бледного, молчаливого Бена. Потом мы оказываемся в подъезде
моего дома, и нам предстоит преодолеть четыре лестничных пролета с
колыбелькой на руках; Мэйзи открывает дверь наверху, и рядом с ней стоит моя
сестра Ди, которая живет в Италии и только что прилетела: на их лицах
застыла тревога.
Теперь мне говорят: "Наверное, с маленьким ребенком пережить трагедию
было еще сложнее". Но на самом деле именно благодаря малышу я и справилась.
И еще я никак не могла поверить в то, что произошло, поэтому мои умственные
процессы затормозились и почти остановились. Тогда мне казалось, будто я -
это не я. Я словно наблюдала за своей жизнью на расстоянии: у меня не было
ни мыслей, ни планов, я просто существовала, внутри меня горел яркий огонь,
но я была в растерянности, словно после мощного взрыва. Я не могла позволить
себе расклеиться, так как мне надо было заботиться о Бене и Максе, и я все
время чувствовала, что Мэйзи и Лукас рядом, что они следят за тем, чтобы у
нас все было в порядке.
Мои родители тогда спасли мне жизнь: мы проводили все время или дома,