"Брэнт Йенсен. Город у священной реки ("Вендия" #1) " - читать интересную книгу автора

Вендийцы чрезвычайно трепетно относились к жизни и старались не отнимать ее
понапрасну, боясь через это навредить своей карме. Потому суд их был по
большей части справедливым, но вот скорость принятия решений у него была
незавидная. В Шадизаре всех томившихся здесь заключенных давным-давно бы
перевешали.
- Вам сюда, - страж указал на железную дверь, не имевшую никаких
опознавательных знаков.
Закрепив факел в держателе на стене, он отодвинул в сторону засов,
затем открыл верхний замок, следом за ним нижний. Действия эти он совершал
левой рукой, в правой держал короткий кинжал на случай, если узник решится
на побег. В данном случае - пустая формальность. Хамар был не из тех, кто
способен на подобное безумство. Впрочем, будь оно иначе, в провожатые ему не
доверили бы всего одного стража.
- Если что-то случится, - сказал вендиец Конану перед тем, как впустить
его в камеру, - стучите в дверь, я услышу.
- Хорошо, - кивнул киммериец.
Он немного удивился, что стражник решился оставить их с Хамаром
наедине. Возможно, он останется неподалеку и сможет подслушивать, но, по
крайней мере, не будет своим видом смущать туранца.
Конан толкнул дверь и она нехотя, со скрипом, отворилась.
Дышать в камере оказалось практически нечем. Киммериец покрылся потом
почти сразу же, как только за ним закрылась дверь. Хамар сидел в углу и не
шевелился. Конан бы ничуть не удивился, если бы выяснилось, что он мертв.
Вот вам и вендийская справедливость!
Но, нет. Хамар медленно повернул голову в сторону двери. Несколько
мгновений он приглядывался к Конану - сказывалось отсутствие света в камере.
Факел в руках киммерийца ослеплял узника.
- Сотник, - прошептал туранец. - Ты пришел.
- Мне передали, что ты хочешь меня видеть, - ответил киммериец.
Он так и не определился, как относится к этому человеку. С одной
стороны, туранец на протяжении долгого времени был его верным товарищем,
преодолевшим вместе с ним и другими солдатами царя Илдиза нелегкий путь из
Турана в Вендию. Случалось Хамару и прикрывать спину своего командира в
схватках с разбойниками. Но с другой стороны, содеянному им не было ни
прощения, ни объяснения.
- Конан! - Хамар, убедившийся, что перед ним не фантом, подбежал к
киммерийцу и упал перед ним на колени. - Спаси меня! Я не хочу умирать!
- Тебя судили, - сказал Конан. На туранца он старался не смотреть,
вместо этого обводил взором камеру. Голый пол, голые стены. Лишь дыра в
уголке, чтобы справлять нужду. - И вынесли приговор. Справедливый.
- Они ошиблись, сотник, - заплакал Хамар. - Я не делал того, в чем меня
обвинили. Я никого не убивал.
Растерянности только прибавлялось. Конан знал, что туранец продолжает
лгать. Доказательства его вины были неоспоримыми. Хотелось потребовать,
чтобы Хамар хоть сейчас нашел в себе смелость сказать правду, но киммериец
понимал, что если туранец сознается, то он сам убьет его здесь и сейчас.
- Говори, - велел Конан Хамару, усаживаясь на каменный пол. Факел он
положил перед собой. - Можешь попытаться убедить меня в своей правоте,
можешь облегчить душу. Тебе решать. Я тебя выслушаю и не потому, что уже
пришел сюда и мне обидно будет уйти просто так. Нет. Дело в том, что я тебя