"Брэнт Йенсен. Чародеи Юга ("Конан")" - читать интересную книгу автора

какого-нибудь каравана, прибывшего из глубины страны. Точно, что не моряки:
двигаются совсем по-другому. Вина они почти не пили, предпочитая сохранять
ясную голову в игре, пусть и рассчитанной прежде всего на везение.
Черноволосого парня, обладателя пары красивых ярко зеленых глаз, чарам
которых поддалась, наверное, не одна красотка, Сигурд сначала ошибочно счел
зингарским моряком. Но, последив за ним, понял, что-то если в море и бывал,
то нечасто. На уроженца Сартоса он совсем не походил: нет характерного
кривоватого носа, глубоко посаженных глаз и тонких губ, свойственных местным
жителям. Значит, выходец с Заката, причем в первом поколении, невесть как
оказавшийся на Побережье. Сигурд внимательно осмотрел одежду "зингарца",
пытаясь разглядеть какую-нибудь лиловую вещицу. Таковых не оказалось. Везло
парню невероятно. Ставки он или забирал себе, или делил с шемитами.
Разглядеть мошенничает он или нет, Сигурд с такого расстояния не мог, но
зингарца взял на заметку.
Местные ставок почти не делали, больше наблюдали. Их задачей было
определить обладателя самого большого куша, а потом дать знак сообщникам
кого именно следует препроводить на Серые Равнины. Ваниру стало интересно,
попытаются ли они как-нибудь вывести из игры купцов, пока те не просадили
все золото. Сигурд терпеть не мог таких "шакалов", но власти Побережья
разрешали все, что не мешало им увеличивать благосостояние, так что подобные
дельцы чувствовали себя в Сартосе вполне уверенно.
Допив большим глотком вино, Сигурд, делано пошатываясь, направился к
игровому столу. "Шакалы" мимоходом бросили на него несколько взглядов,
оценивая размеры его кошеля и степень опьянения. Зингарец приветливо
улыбнулся, пропуская Сигурда к столу. Стол, между прочим, был самый
обыкновенный. Деревянный, потрескавшийся, с пятнами от пролитого вина. Он
всем своим видом показывал, что к магии никакого отношения не имеет.
Игра у Сигурда пошла привычно легко. Купеческие деньги стали
улетучиваться с невиданной скоростью. Шемиты начали подозрительно
поглядывать на то и дело прикладывавшегося к кувшину с вином варвара. Повод
для этого был. С приходом Сигурда от них удача отвернулась. На счастье
ванира они были достаточно трезвы, чтобы бездоказательно обвинять последнего
в жульничестве, и сочли за лучшее удалиться. "Шакалов" тоже, как ветром
сдуло. Подобные людишки опасность нутром чуют, а ванир таковую в данный
момент олицетворял.
Стигийцы же оказались куда богаче, чем предполагал Сигурд, и раз за
разом кидали деньги на стол. Что же это за сделка должна была быть?! В
порыве странной щедрости, столь свойственной нецивилизованным народам,
Сигурд купил купцам вина на выигранные у них же деньги, надеясь услышать
что-нибудь интересное. Зингарец же поставил ему кувшин белого офирского.
Последний, как Сигурд успел заметить, все-таки играл честно, а значит, был
просто невероятно везуч. Ваниру сейчас доставалась лишь десятая часть
выигрышей.
Узнать что-нибудь о том, почему стигийцы столь яро просаживают нажитое
и почему оно не заканчивается, Сигурду было не суждено. К игровому столу
подошла пара распутных девиц и принялась всячески расхваливать свои прелести
и умения, которые они готовы хоть сейчас продемонстрировать. Купцы
сомневались не долго, видимо, решив получить за этот вечер максимум
удовольствия.
- Ладно, эти хоть глотку не перережут, - с удовлетворением сказал