"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Томас из Спанггора ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

быть, он жаждал встретить хоть одну живую душу, чтобы хоть с кем-то
разделить свое ликование. Пауль остановился и посмотрел на Томаса сияющим
взглядом, с выражением радостного смущения, Томас оглянулся на Пауля и
прошел мимо, не замедляя шага.
- Мразь! - пробормотал он с лютой злобой в голосе. Он ощерился, глаза
его загорелись ненавистью. С тем он и удалился.
И только теперь до Пауля дошло, что он почти готов был помириться с
Томасом. Его затрясло от ярости. Он постоял под дождем, глядя вслед медленно
удаляющейся широкой спине Томаса, и пошел к дому. Поднимаясь по склону, он
вдруг остановился и зарыдал, а потом, понурив голову, поплелся дальше.
Осенью состоялся суд по делу о возмещении убытков. Пауль проиграл дело,
и ему пришлось покинуть усадьбу. Никто не мог помочь ему, для него все было
кончено.
Чтобы семью Пауля не пришлось взять на иждивение прихода, односельчане
постарались приискать для него место арендатора с небольшим клочком земли.
Надел был крошечный. Паулю предстоял тяжелый труд, но невзгоды сломили его,
и он почти все время был прикован к постели.
Старшие дети пошли в услужение, но дома нужно было кормить еще пять
ртов, и к тому же Йоргина снова была в тягости. И вот довелось ей, дочери
Ханса Нильсена, ходить по дворам с подойником и просить у хозяек молока.
Поначалу она обходила двор Томаса из Спанггора стороной, но вот случилось
так, что ей нигде ничего не дали, и она зашла в Спанггор. После этого она
часто наведывалась туда при крайней нужде; она знала, что Томас не откажет
ей. Правда, о тех попреках и нравоучениях, которые ей при этом приходилось
от него выслушивать, Йоргина умалчивала.
Однажды, при посторонних, Томас предложил ей денег, Йоргина взяла их,
да еще с радостью. Томас же предложил в надежде, что она откажется, и
потому, вынеся деньги, обрушился на нее и стал корить за беременность. Таким
голодранцам следовало бы поостеречься и не давать себе воли, заявил он. Да и
то сказать, обратился он к своим гостям, у этих бедняков только и радости,
что детишек плодить...
Мало-помалу семья Пауля вконец обнищала, и довелось-таки им попасть на
иждивение прихода. Но Томас не забывал о них, и когда Пауль ускользнул от
него в могилу, он стал преследовать его детей. Он обвинил в краже одного из
сыновей и подстраивал всяческие пакости другим. Впрочем, особо он в этом не
преуспел, потому что односельчане его ненавидели. С большинством из них он
враждовал, со многими вел судебные тяжбы.
У Томаса хватало наглости явиться к человеку в дом и обрушиться на него
с бранью, любому он мог сказать грубость прямо в лицо. Его жена и дети тоже
немало терпели от него.
Между тем жил Томас в большом достатке, он торговал скотом и напропалую
обманывал покупателей. Ему ничего не стоило всучить бедняку арендатору
корову, которая потом оказывалась хворой, и всем было известно, что он даже
старика отца надул, когда тот, как водится, передал ему усадьбу и выговорил
себе право доживать век у него на хлебах. Томас без промедления выставил его
за дверь, и старику пришлось искать приюта у зятя, где он потом и умер.
Но и на Томаса нашлась управа. Людям довелось и над ним потешиться
перед тем, как ему конец пришел. Томас стал кашлять; он кашлял всю зиму и
сильно отощал. Жена долго приставала к нему, чтобы он сходил к доктору, и в
конце концов Томас послушался ее.