"Ребекка Йенсен. Любовь и риск " - читать интересную книгу автора

Эбби, предаваясь своим мыслям, слишком поздно заметила, какие произошли
изменения: налетчик уже не держал ее. Сейчас бандиту было важнее, чтобы
требования его исполнили. Воспользовавшись паузой, белокурый спаситель
попытался обезоружить вымогателя. Эбби сразу поняла его замысел. Она хотела
предупредить полисмена, чтобы он не пытался осуществить его, ничего не
получится.

Но она не успела и рта раскрыть.

- Падай! - вскричал ее избавитель.

Его рука оказалась на спусковом крючке револьвера раньше, чем налетчик
понял намерения полисмена. Эбби ловко вывернулась и упала; потом интуитивно,
в поисках спасения, она успела отползти в сторону. Вдруг она услышала чей-то
возглас, потом короткий выстрел, который снова заставил ее упасть. Следом
раздался второй, более мощный выстрел, заставивший Эбби откатиться еще
дальше от перестрелки.

В своем отчаянном стремлении избежать шальной пули, она не расслышала и
не увидела другого: рядом с ней тяжело упал на землю человек, после чего
наступила зловещая тишина. В этой грозной тишине прозвучало:

- Майкл!

Боль и ужас, прозвучавшие в немолодом голосе, заставили Эбби прийти в
себя. Над ней стоял патрульный полисмен средних лет. Она решила, что это и
есть тот полисмен, который отдавал команды. Его глаза были устремлены на
лежащего неподвижно человека, и револьвер он держал наизготове.

Эбби, превозмогая страх, решилась привстать. Увидела молодого
белокурого полисмена и в ужасе закричала.

Он лежал рядом с налетчиком с открытыми глазами, его лицо было в крови.
В ногах валялась фуражка. Эбби решила, что он мертв и стала громко взывать о
помощи.

- Доктор Фицджеральд?.. Эбби!

На ее крики сбежались сотрудники. Первым появился доктор Джон Вильямс,
директор-врач. Эбби знала Джона, когда он еще был интерном. Ей приходилось
приводить его в нормальное состояние после рождественского похмелья; она же
была и около его жены при ее первых родах.

Джон крепко держал Эбби за плечи, словно пытаясь придать новые силы ее
обмякшему от всего пережитого телу.

- Займись... им,- взмолилась она, глядя в его исполненные сострадания
добрые глаза.