"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

бедная вдова, и было-то у нее всего что - корова да теленок. Корова
свалилась как-то в речку, и ее унесло течением. Нашелся поблизости человек,
который сходил к одной рыжей женщине - рыжие, как принято считать, понимают
в таких делах поболее прочих, - и она ему подсказала свести теленка на
берег, а самому схорониться где-нибудь рядом и ждать. Он так и сделал.
Спустился вечер, и теленок начал мычать. Немного погодя по кромке воды снизу
пришла корова и стала его кормить. Тогда, как ему и было велено, человек тот
схватил корову за хвост. Корова потащила его за собой, через изгороди, через
канавы, пока они не добрались до заброшенного старого форта. Там внутри он
увидел всех, кто на его памяти в деревне помер: одни расхаживали туда-сюда,
другие сидели просто так. С самого края сидела женщина с ребенком на
коленях, и она ему крикнула, чтобы он все делал так, как ему велела рыжая, и
тут он вспомнил, как она ему говорила: "Пусти корове кровь". Он ударил
корову ножом, и пошла кровь. Чары рассеялись, и ему сразу удалось повернуть
ее в сторону дома. "Эй, путы не забудь, - сказала женщина с ребенком на
коленях, - возьми вот эти, что ко мне поближе". На кусте висело три пары
пут, он взял с собой одну и без дальнейших приключений отвел корову ко
вдове.
Едва ли найдется в Ирландии деревня, будь то на равнине или в холмах,
где вам не расскажут подобной же истории. В двух-трех милях от озера Харт
живет одна старушка, в молодости фэйри похитили ее саму. Через семь лет по
какой-то неведомой нам причине они доставили ее домой, обратно, вот только
пальцев у нее на ногах не осталось. Она так много плясала там, под землей,
что стерла их напрочь.

ТЕ, КТО НЕ ЗНАЕТ УСТАЛОСТИ

Источником величайших наших жизненных сложностей является то
обстоятельство, что чувства чистые, незамутненные нам, по сути своей,
незнакомы. В злейшем из наших врагов мы всегда найдем чем восхититься и к
чему придраться - в человеке самом близком. Смешение настроений и чувств
именно и старит нас в конце концов, перепахивая наши лбы морщинами и
оставляя, углубляя из года в год "вороньи лапки" в уголках глаз. Будь мы в
состоянии любить и ненавидеть так же самозабвенно, как сиды, мы, глядишь, и
жили бы не меньше, чем они. А до той поры умение любить и горевать без
устали так и будет составлять для нас добрую половину их очарования. Любовь
у них не знает сносу, и, сколько ни кружи по небу звезды, они танцуют в
сумеречном царстве своем без устали и срока. Донегальские крестьяне помнят
об этом всегда, налегая ли в тысячный раз на лопату или сидя вечером у очага
и перекатывая в мышцах тяжесть дневных трудов; и рассказывают свои сказки,
чтобы о том не забыть. Несколько лет тому назад два маленьких человечка -
один мужчина, молодой, другая женщина, и тоже молодая, - пробрались,
говорят, каким-то образом в дом к одному здешнему фермеру и принялись
наводить в доме порядок - вычистили камин, и все такое, и занимались этим
будто бы всю ночь до самого утра. На следующую ночь они заявились снова -
фермера не оказалось по какой-то причине дома - и перетащили всю мебель в
одну из верхних комнат, выстроили ее там вдоль стен - для большего, что ли,
шику? - и принялись в этой комнате танцевать. И так танцевали себе, день за
днем, не останавливаясь ни на минуту; вся округа приходила на них
посмотреть, и ноги у них, казалось, усталости не ведали вовсе. Фермер