"Роберт Янг. Глоток темноты (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

убить себя, и, наверное, он сделал бы это, если бы под крыльцом у черного
входа не оставалось полбутылки. Но бутылка спасла его, и он снова сорвался.
Это был самый настоящий запой. Чтобы поддерживать его, он продал
автомобиль, а через несколько недель он и блондинка оказались в дешевых
меблированных комнатах в Каламазу. Она оставалась рядом с ним достаточно
долго, помогая пропивать последние деньги, а затем исчезла. А он так и не
вернулся к Лауре. Прежде, когда он отправлялся на Улицу Дураков, это было
пьянство в одиночку, после которого он еще был в состоянии предстать перед
ней. Но сейчас он не мог посмотреть ей в лицо, не мог видеть ее нежную
улыбку, ее ласковые глаза. Одно дело причинять ей боль; и совсем другое дело
- убивать ее.
Нет, он не вернулся назад; он принял Улицу Дураков как свою судьбу и
отправился в путешествие по ней на долгие годы, и годы эти не были
приятными. А значит, таким образом, прошлое не было предпочтительнее
настоящего.
Сверкающая вершина вздымалась ужасно высоко на фоне испещренного
звездами неба. Теперь он мог смело идти к ней, что бы она ни значила; но
оставалась еще одна дверь, которую следовало открыть, еще один, последний
горький глоток, остававшийся в чаше. Он с мрачной решимостью шагнул назад
через бездонную пропасть времени к маленькому бару на Школьной улице и
прикончил стакан вина, который заказал там шесть лет назад. Затем подошел к
окну и замер, глядя на улицу.
Он стоял так некоторое время, наблюдая, как дети идут из школы домой, и
вскоре на глаза ему попался мальчик с глазами Лауры. Тогда горло его
сжалось, и улица начала медленно расплываться перед глазами; но он продолжал
смотреть, и вскоре мальчик прошел мимо окна, беззаботно болтая со своими
приятелями и размахивая портфелем; миновал окно и исчез из вида. В какой-то
момент он был почти готов выбежать наружу и закричать: Крис, помнишь ли ты
меня?... а затем, по милости божьей, он обратил взор на свои сбитые башмаки,
а рассудок дополнил картину потрепанным пиджаком и кисловатым винным запахом
его дыханья, и он вновь вернулся в полумрак зала.
А на равнине он вновь закричал:
- Ну почему ты так поздно пришла за мной, госпожа Смерть? Почему ты не
пришла шесть лет назад? Ведь именно тогда я умер на самом деле!
Гигант остановился у основания сверкающей горы и пристально вглядывался
вверх, на белоснежные склоны. Самый облик его выражал сострадание, и когда
он повернулся, сострадание все еще оставалось в его глазах. - Я не смерть, -
сказал он.
- А тогда кто же ты? - спросил Крис. - И куда мы идем?
- Мы не идем никуда. От этого места ты должен проследовать один.
Я не могу подняться на вершину; она для меня запретна.
- Но почему я должен взбираться на вершину?
- Ты не должен, но ты хочешь. Ты хочешь подняться на нее, потому что
она - смерть. Равнина, которую ты только что пересек и на которой все еще
стоишь, являет собой переход от жизни к смерти. Ты неоднократно возвращался
к моментам своего прошлого, потому что настоящее, если исключить формальный
смысл, для тебя более не существует. Если ты не поднимешься на нее, то
будешь постоянно возвращаться к этим моментам.
- И что же я найду на вершине?
- Не знаю. Но одно я знаю определенно: что бы ты ни нашел там, это