4

— Сегодня мы поедем в город. Да, Фея?

— Мне не хочется никуда.

— Но мы посмотрим людей. Ты ведь не знаешь людей.

— Я знаю Дика.

— Ну, Дик — это Дик. Дик не в счет.

Они сидели в креслах, уставшие от бесконечных ласк, опустошенные.

— Вот только куда мы поедем? Можно в кино. Но лучше в бар. Ты никогда не пробовала вина.

— Хорошо, Пилот.

Ночной клуб. На небольшой сцене мужчина и женщина раздевают друг друга. Томная музыка сопровождает стриптиз. Фея забыла о своем бокале, удивленно смотрит на них.

— Не удивляйся. Это разве люди — скоты.

— Но они похожи на людей.

— Пошли, Фея, отсюда.

Прежде они были в кино. Но сбежали от окрашенного кровью экрана. И теперь шли по тротуару.

— Неужели вы так жестоки?

— Нет, Фея. Жестоко искусство. Люди не так страшны, но есть и такие. И мы все их боимся. Ты видела, как напиваются в баре.

— Это ужасно.

— От страха пьют. Но ты не бойся. Вот здесь я всегда ношу пистолет. Поговорим лучше о нас, Фея.

Пилот замолчал.

— Что, мой милый?

— Мне трудно сказать. Что с нами было в первую ночь?

Фея чуть улыбнулась.

— Не знаю. Со мной никогда не бывало такого. Мне так захотелось быть тобой. Но, наверное, я не смогла. Но все равно было чудесно.

— А потом? Потом тебе было лучше?

— Я не знаю… Я люблю тебя.

— Славная, славная моя девочка, я хочу тебя всю, всю без остатка.

Пилот прижался к Фее. Потемнели ее бездонные темные глаза. Закружилась, перевернулась земля. Опять ощутил Пилот холод и жар, и исчезание. Он исчезает, нарождается существо всеобъемлющее, бесполое, прочувствовавшее и осознавшее все. «Нет! Не могу!» Доля секунды — не стало Пилота…

Он опять смотрит на нее. Тонкое скуластое лицо. Оно сухое, но сколько в нем нежности и холода… А вот глаза. Они не понятны. В них прелесть и ужас.

Прошло несколько недель. Фея и Пилот переехали в Нью-Йорк. Сняли квартиру в одном из кварталов Квинса. Пилот осунулся и похудел. Потемнела кожа, появились седые волосы. Что-то страшное было в его смехе. В глазах поселился мрак. Он смущал всех людей, говоривших с Пилотом. Изменилась и Фея. Она пополнела, посветлела ее кожа. То — чисто внешнее: космическое и свежее — исчезло. Она стала походить на земную. Они мало разговаривали друг с другом. Они любили друг друга. У них был достаток. Они могли развлекаться в барах, ресторанах и клубах, в кино, театрах и просто на людях. Но Пилот искал работу.