"Маргерит Юрсенар. Человек, который любил нереид" - читать интересную книгу автора

колено хозяина, чтобы тот не забыл ее покормить.
Это сын одного из самых зажиточных крестьян нашей деревни, - продолжал
Деметриадис, - и если смотреть не с нашей точки зрения, эти люди
действительно богаты. Его родители владеют полями и не знают, что с ними
делать. У них большой добротный дом, фруктовый сад, огромный огород,
будильник на кухне, светильник перед иконостасом, - все, что нужно для
жизни. Редкий молодой грек имеет кусок хлеба и обеспечен на всю жизнь так,
как Панегиотис. Перед ним была проторенная дорога - пыльная, вымощенная
булыжником, однообразная греческая дорога с поющими кузнечиками и
остановками у каждой таверны. Панегиотис помогал старухам сбивать плоды с
оливковых деревьев, следил за упаковкой ящиков с виноградом и взвешиванием
кулей шерсти. В спорах с покупателями табака он ловко поддерживал отца,
поднимая цену до желаемой. Он был помолвлен с дочерью ветеринара,
милашкой, работавшей на моей фабрике. Он был очень красив и мог иметь
столько любовниц, сколько есть девушек в стране, любящих любовь.
Поговаривали, что он увлек жену священника. Если это так, то священник ему
не завидовал: он мало любил женщин и давно потерял интерес к своей. Она,
кстати, путалась с кем попало. Представьте обыденное счастье Панегиотиса -
любовь красоток, зависть мужчин и иногда их желание, серебряные часы,
каждые два-три дня - свежая рубашка, выглаженная матерью, плов в полдень,
серо-зеленый благоухающий узо перед вечерним приемом пищи. Но счастье так
недолговечно:
если не люди, то призраки нарушают его. Вы, может быть, не знаете, что
наш остров населен странными существами. Они не похожи на ваших северных
призраков, которые появляются только в полночь, а днем находят приют на
кладбищах. Наши духи пренебрегают белыми одеждами и состоят из плоти и
крови. Но они, возможно, более опасны, чем души умерших, которые, в
большинстве своем, не были окрещены, познали жизнь и то, из-за чего обычно
страдают. Это нереиды наших селений. Они безобидны и злы, как природа, то
охраняющая, то разрушающая человека. Античные боги и богини действительно
умерли, а в музеях - только их мраморные трупы. Наши нимфы больше похожи
на ваших фей, чем на тот образ, который вы создаете после Праксителя. Но
наш народ верит в их могущество: они существуют так же, как земля, вода и
жгучее солнце. В них свет лета становится плотью, и поэтому увидеть их
можно, только помутившись рассудком. Они появляются только в ужасный час
полудня.
Они словно погружены в тайну дня в его разгаре. Когда крестьяне наглухо
запирают двери своих домов перед сиестой, они боятся не солнца, а нереид.
Эти роковые феи очень красивы, обнажены, свежи и пагубны, как вода,
зараженная холерной палочкой. Те, кто увидел их, медленно сгорают от
желания и неги, те, кто имел дерзость к ним приблизиться, теряют дар речи
и уже не говорят никогда - они не позволят разгласить секреты своей жизни.
Однажды, июльским утром, два барана из отары отца Панегиотиса заболели.
Эпидемия мигом распространилась на лучшие головы, и квадрат утоптанной
земли перед домом быстро превратился в убежище для отторгнутых животных.
Панегиотис отправился один по несносной жаре на поиски ветеринара,
жившего на противоположном склоне горы Сант-Эли, в деревушке, притаившейся
на берегу моря. Он не вернулся на закате. Беспокойство отца Панегиотиса с
баранов переместилось на сына. Обшарили все селенье и ближние долины, но
напрасно.