"Борис Юдин. Брат " - читать интересную книгу автора

Но тут постучали в дверь. Не позвонили, а именно постучали. Я выпил
свою рюмку и пошел открывать. На лестничной клетке никого не было. Только у
порога стояла небольшая коробочка крест накрест перевязанная шпагатом. Я
поднял коробочку. На ней было написано: " Дмитрию Николаевичу в собственные
руки". Я вернулся в комнату и передал посылку именно в собственные руки...
Тесть тут же за столом открыл коробочку. Там лежала картонная иконка
Николая чудотворца с обгоревшими краями.
- Митя! Что это? - вскинулась теща.
Тесть помолчал, а потом процедил сквозь зубы:
- Я то думал, что он подох давно...
Тут мы с женой поднялись и пошли в свою комнату. А потом поехали в
кино. А когда вернулись, в доме было все прибрано и тихо.
Ночью я проснулся от непонятной тревоги. Поворочался. Тревога не
исчезала. Тогда я вышел на балкон покурить. С балкона мне было видно
освещенное окно в кухне. Я закурил и от нечего делать посмотрел в это окно.
Там за столом сидел тесть и что-то писал. Как раз в тот самый момент, когда
я посмотрел в окно, он выпил граненый стакан водки и закурил. Потом снова
начал писать. Он писал и плакал. А на столе лежала четкая тень рогатой
головы. Мне стало неловко. Как будто я подсматривал за женщинами в бане. Я
вернулся в постель и к утру заснул.
На следующий день я встретил жену с электрички и спросил напрямую:
- Маринка! Что происходит, черт возьми? Вчера вышел покурить - смотрю,
а Дмитрий Николаевич что-то пишет в кухне а на столе тень черта лежит.
- Все нормально, Миша! Все нормально. - Маринка говорила почему-то
вполголоса. - У папы был младший брат. Иван. Когда началась война папа ушел
на фронт добровольцем. И его направили в летное училище. А Иван ушел к
бандеровцам, а потом, говорят, попал не то в Англию, не то в Америку.
Столько лет знать о себе не давал. И вот... Ты сам видел. Иконку прислал.
Дескать это папа их родной дом разбомбил. Не мог папа этого сделать. Папа в
Прибалтике воевал.
Ну, что ему оставалось? Папа и написал куда следует. Ты можешь
представить, как он нервничал? Бутылку водки выпил - и ни в одном глазу.
Сегодня повез заявление.
Про разбавленную водку я, конечно, благоразумно промолчал.
- А тень от черта? - Думаю, что выглядел я дурак - дураком.
- Какой черт? засмеялась Маринка. - Это мама сидела. На ночь она волосы
на бигуди крутит. Вот тень такая и получилась.
Когда мы пришли домой нас встретила довольная теща и накрытый стол.
- Ну, что, папа? - спросила Маринка.
- Товарищи проявили понимание, - ответил тесть, улыбаясь. - Разрешили
переписываться.
Господи! Как он был счастлив, этот человек! Как счастлив! Еще бы. Ведь,
ему разрешили то, что разрешают далеко не всем.
Мы сели за стол и выпили за Партию. Потом за Победу. Потом я не помню
уже за что, потому что водка в этот раз была настоящая.
- А потом что, Михал Михалыч? - спросил я.
- Мы развелись незаметно и безболезненно, и я начал, как положено
настоящему мужчине, для которого высщая ценность рюкзак и ледоруб, создавать
себе трудности, а потом их преодолевать. И напреодолевался, как видите.
Становилось жарко. Тени от кленов стали совсем короткими и не спасали