"Борис Юдин. Возлюби ближнего " - читать интересную книгу автора

- Муж умер двумя годами раньше, - это уже женщина начала
рассказывать. - Сергей Никанорович был офицером НКВД и в одной из операций
получил травму позвоночника. Казалось, столько лет прошло - и ничего такого.
И вдруг - полная неподвижность. - Тут женщина спохватилась и представилась -
Эльза Яновна. Я жена Карла Фрицевича и она головой показала на своего
спутника.
- Так это у вашей мамы был второй брак? - догадался Федор Иванович.
- Тут сложная история - Вступил Карл Фрицевич. - Мама в 1943 году вышла
замуж за офицера немецкой армии. Когда немцы стали отступать, офицер этот
дезертировал и скрывался у мамы на хуторе. А потом, это, когда уже наши
пришли, соседи сообщили куда следует. Фриц, ну офицер этот, оказал
сопротивление и был убит. А когда Сергей Никанорович приехал арестовывать
маму, так получилось, что он на ней женился. Взял, как говорится, с
ребенком. Со мной то есть.
- Он что? Не знал о немце? - заинтересовался Федор Иванович.
- Как не знал, - сказала Эльза Яновна. - Знал. Он ведь сам и растрелял
этого немца. Это он нам уже перед смертью рассказывал. Мы его, когда Карл
закончил училище и начал служить, к себе взяли.
- Мы бы и маму взяли - вступил Карл Фрицевич, - только она отказалась
наотрез. Говорила что эти... - Карл Фрицевич помолчал, подбирая слова, но
видно нужных не нашел, - что брат с сестрой без нее совсем пропадут. Карл
Фрицевич еще помолчал и спросил осторожно:
- А может не будем?
- Что не будем? - оторвался Федор Иванович от своих мыслей.
- Ну это... обряд этот... Они там немного выпивши.
- Ну вы то трезвые? Трезвые, - подвел черту Федор Иванович, - Значит
будем. Да. Я хотел спросить как долго у вас пробыл, - Федор Иванович
заглянул в свою книжку, - Сергей Никанорович?
- Восемнадцать лет, - Просто сказала Эльза Яновна и поднялась. Поднялся
вместе с нею и Карл Фрицевич.
Федор Иванович походил немного по комнате. Он никак не мог себе
представить, что можно восемнадцать лет за убийцей своего отца горшки
выносить. Не укладывалось это в голове у Федора Ивановича. Наконец он
проглотил слюну, тем самым убрав спазм, внезапно перехвативший горло, и
вошел в ритуальный зал.
Да... Нужно было все же послушать Аннушку и не вязаться с этой
церемонией.
Возле гроба в центре зала стояли мужичок и баба. И видно, что в горе.
Женщина время от времени вскрикивала - Маманя! - и заливалась пьяными
слезами. Тут же мужичок брал инициативу по выражению скорби в свои руки и
провозглашал:
- Матка! Что ж ты не сказала-то ничего?
Человек пятнадцать просто дремали в разных концах зала.
Федор Иванович сразу же отогнал безутешных родственников от гроба,
потом нашел глазами недавних собеседников и начал говорить. Он говорил о
подвижничестве и подвиге. Не о том подвиге, когда с гранатой на танк, когда
все заканчивается за считанные секунды, а о том подвиге длинною в жизнь,
когда для родных и любимых забываешь себя. Да. Безусловно это было лучшее из
того, что когда-либо говорил Федор Иванович. И он сам понимал это.
Закончив говорить Федор Иванович предложил родным проститься и пошел