"Борис Юдин. Детектив " - читать интересную книгу автораработы. За девками приглядывал качок с рябым лицом. О таких раньше
говаривали, что у него на лице черт горох молотил. Но, похоже, рябины не умаляли, а наоборот повышали его авторитет среди подопечных. Крутку, то бишь разведенный спирт, давали только из под прилавка и исключительно хорошим людям и по рекомендации. Мы веселой тройкой подкатили к Люсе и Григорий Евстигнеевич нашептал ей в ухо нечто. При этом он впихнул в Люсину ладошку заранее приготовленные деньги. Люся постреляла глазами по сторонам, потом взяла у Григория Евстигнеевича старенький школьный портфельчик и, нагнувшись под свой прилавок, поколдовала над этим портфельчиком немного. Поколдовав, довольная вручила его Григорию Евстигнеевичу и пожелала здравствовать. После этой ответственной процедуры мы зашли в магазин. Взяли хлебца, литровую бутыль польского лимонада и копченой салаки. Оставалось решить - куда податься. - Может ко мне пойдем? - предложил Виталий Константинович, - Сядем, как люди. Руки вымоем. Мы представили себе супругу Виталия Константиновича, маленькую, деловую и ядовитую, как сушеный мухомор, и Григорий Евстигнеевич сказал - А чего бы нам не сесть на свежем воздухе, в тенечке? Смотри, погода какая! Птички чирикают, цветочки расцветают махровым цветом. Лепота! И мы поехали в парк имени Ленинского комсомола. Собственно говоря, ни Ленинский, ни какой другой комсомол к этому парку отношения не имели и иметь не могли. Разбил этот парк бывший городской голова, решивший однажды сделать доброе дело. Чтобы потомки помнили. Ну, пару поколений, может, и помнили, а, когда красные войска вошли, устроили братское кладбище, чтобы горожанам было приятней прогуливаться. А потом городскому архитектору бзик зашел - разбить вокруг могил английский ландшафт. Сначала взялись рьяно. Повырубали все, на что денег хватило, а потом и деньги кончились и умный архитектор куда-то запропал. Говаривали, что на лодке в Швецию сбежал. Если не врут, то за шведские парки я спокоен. Через несколько лет ретивые комсомольцы на субботнике сумели выкрасить скамейки любимой в народе зеленой краской, и водрузили у входа трехметровую бетонную вывеску с орденами комсомола. Потом тоже то ли у них тоже деньги кончились, то ли сумели уже отчитаться перед начальством. И бросили это гиблое дело. А потом настала Республика. Ордена посбивали, пацаны поломали то, что было в их силах. И к парку стали прибиваться любители свежего воздуха вроде нас. Мы вышли из трамвая и дружно пошли на вожделенную природу. Со стороны на нас глянуть - картина Айвазовского. Впереди Виталий Константинович всем телом наклонившийся вперед и напоминавший бурлака на Волге с картины... как там его? - классика, одним словом. Следом катился колобком Григорий Евстигнеевич в спортивных рейтузах с пузырями на коленках и голубенькой майке. А там уж и я. Не берусь говорить, как я выглядел - самому себе похвалы воздавать - это нескромно. Но, думаю, не менее достойно, чем мои друзья. Парк нас встретил долгожданной прохладой. Мы устроились в густой тени дубов у фонтана. Там было хорошо. Ветерок время от времени швырял фонтанную пыль в лицо, и от этого становилось приятно и поднималось настроение. |
|
|