"Борис Юдин. Детектив " - читать интересную книгу автора

работы. За девками приглядывал качок с рябым лицом. О таких раньше
говаривали, что у него на лице черт горох молотил. Но, похоже, рябины не
умаляли, а наоборот повышали его авторитет среди подопечных.
Крутку, то бишь разведенный спирт, давали только из под прилавка и
исключительно хорошим людям и по рекомендации.
Мы веселой тройкой подкатили к Люсе и Григорий Евстигнеевич нашептал ей
в ухо нечто. При этом он впихнул в Люсину ладошку заранее приготовленные
деньги. Люся постреляла глазами по сторонам, потом взяла у Григория
Евстигнеевича старенький школьный портфельчик и, нагнувшись под свой
прилавок, поколдовала над этим портфельчиком немного. Поколдовав, довольная
вручила его Григорию Евстигнеевичу и пожелала здравствовать.
После этой ответственной процедуры мы зашли в магазин. Взяли хлебца,
литровую бутыль польского лимонада и копченой салаки.
Оставалось решить - куда податься.
- Может ко мне пойдем? - предложил Виталий Константинович, - Сядем, как
люди. Руки вымоем.
Мы представили себе супругу Виталия Константиновича, маленькую, деловую
и ядовитую, как сушеный мухомор, и Григорий Евстигнеевич сказал - А чего бы
нам не сесть на свежем воздухе, в тенечке? Смотри, погода какая! Птички
чирикают, цветочки расцветают махровым цветом. Лепота!
И мы поехали в парк имени Ленинского комсомола.
Собственно говоря, ни Ленинский, ни какой другой комсомол к этому парку
отношения не имели и иметь не могли. Разбил этот парк бывший городской
голова, решивший однажды сделать доброе дело. Чтобы потомки помнили.
Ну, пару поколений, может, и помнили, а, когда красные войска вошли,
забыли начисто. Даже забыли, что это парк. И в самом центре у фонтана
устроили братское кладбище, чтобы горожанам было приятней прогуливаться. А
потом городскому архитектору бзик зашел - разбить вокруг могил английский
ландшафт. Сначала взялись рьяно. Повырубали все, на что денег хватило, а
потом и деньги кончились и умный архитектор куда-то запропал. Говаривали,
что на лодке в Швецию сбежал. Если не врут, то за шведские парки я спокоен.
Через несколько лет ретивые комсомольцы на субботнике сумели выкрасить
скамейки любимой в народе зеленой краской, и водрузили у входа трехметровую
бетонную вывеску с орденами комсомола. Потом тоже то ли у них тоже деньги
кончились, то ли сумели уже отчитаться перед начальством. И бросили это
гиблое дело. А потом настала Республика. Ордена посбивали, пацаны поломали
то, что было в их силах. И к парку стали прибиваться любители свежего
воздуха вроде нас.
Мы вышли из трамвая и дружно пошли на вожделенную природу. Со стороны
на нас глянуть - картина Айвазовского. Впереди Виталий Константинович всем
телом наклонившийся вперед и напоминавший бурлака на Волге с картины... как
там его? - классика, одним словом.
Следом катился колобком Григорий Евстигнеевич в спортивных рейтузах с
пузырями на коленках и голубенькой майке.
А там уж и я. Не берусь говорить, как я выглядел - самому себе похвалы
воздавать - это нескромно.
Но, думаю, не менее достойно, чем мои друзья.
Парк нас встретил долгожданной прохладой. Мы устроились в густой тени
дубов у фонтана. Там было хорошо. Ветерок время от времени швырял фонтанную
пыль в лицо, и от этого становилось приятно и поднималось настроение.