"Борис Юдин. Детектив " - читать интересную книгу автора

лампочки через два столба на третьем.
Так что пора было начинать операцию по доставке тела.
Мы с Григорием Евстигнеевичем подняли болезного и поволокли к дому.
Я предложил было Григорию Евстигнеевичу доехать до дома трамваем, но он
эту идею отверг сразу:
- Ты что, Петрович? Ты что, опозорить друга хочешь? Да мало ли что с
этим трамваем может случиться? Вдруг мы Константиныча уроним, а трамвай ему
ноги отрежет? Что потом жене скажем? Дотащим пешком.
И мы потащили. Виталий Константинович оказался тяжелый и неудобный. До
того тяжелый, что пару раз мы его клали на троттуар, чтобы перекурить.
Григорий Евстигнеевич при этом все рассказывал, что если бы мы из боя друга
выносили, то было бы нам гораздо хуже, потому что по нам непременно стреляли
бы враги. Так, рассуждая о преимуществах мирной жизни, мы протащили Виталия
Константиновича большую часть пути. И оставалось нам всего-навсего свернуть
за угол, а там - пара кварталов - и все.
И только мы собирались вырулить налево, как за углом сухо протрещали
выстрелы. Сначала, как будто пистолетные, потом длинная автоматная очередь.
- Стреляют, - задумчиво произнес Григорий Евстигнеевич. Он бы еще
чего-нибудь произнес бы, и уже пошлепал губами, да из-за поворота на полном
ходу вывернулся джип, замер на секунду на двух правых колесах, но не
опрокинулся, вопреки нашим ожиданиям, а рявкнул мотором и исчез в темноте.
- Давай по другой улице пойдем, - предложил я Григорию Евстигнеевичу.
Но он не только не прислушался к разумному предложению, а даже обиделся как
будто.
- Ты что Семен Петрович? - ядовито спросил он меня - Ты что Труса
празднуешь? А если бы мы были в разведке?
- Если бы мы были в разведке, то были бы в разведке, а не здесь, -
сообщил я, но спорить не стал. И мы поволоклись дальше.
Мы уже почти прошли квартал, осталось до дома рукой подать. Но тут
боевой дух Григория Евстигнеевича иссяк.
- Все, блин. Больше не могу. Перекур! - объявил он и мы положили
Валентина Константиновича на троттуар и оттышались.
- Как ты думаешь, Григорий Евстигнеевич, что это было? - меня все
беспокоила перестрелка.
- Я думаю, - сказал Григорий Евстигнеевич и затянулся, - Я думаю это
была обычная бандитская разборка. Но мы же с тобой, Семен Петрович, не
бандиты. А раз мы с тобой не бандиты, то нас этот шухер не касается и
коснуться не может.
Мы покурили и Григорию Евстигнеевичу щелкнула новая идея.
- Есть рацуха! - радостно объявил он. - Мы его не поведем. Зачем вести
человека, если он идти не может. Это получается насилие над личностью. Мы
его понесем, как раненого из боя.
- Дался ему этот бой! - подумал я. Но ничего не оставалось, как
согласиться.
Я взял Валентина Константиновича за руки и взвалил его себе на горб, а
Григорий Евстигнеевич нес за ноги. Рацуха оказалась не гожей. Выносимый из
боя товарищ оказался тяжелей покойника. Интересно, как при такой худобе, как
у Валентина Константиновича, можно иметь такой вес. Загадка природы, да и
только.
И все же мы перешли улицу и возле вечно строющейся пристройки к банку