"Морис Юлет. Ричард Львиное Сердце " - читать интересную книгу автора

Сен-Поль принес великую клятву.
- Зубами Господа клянусь, Жанна! - заревел он. - Я вижу, в чем дело.
Он погубил тебя и теперь отправился в другие места с той же целью.
- Никогда, господин мой, не смейте говорить так о моей сестре и о
величайшем рыцаре на свете! - вскричал юноша, страшно вспыхнув.
- Ах ты, молокосос! - завопил граф. - Это тебя не касается. Сперва
докажи мне свою правду, а потом и укоряй меня в неправде. Подобает ли, чтоб
анжуец тешился моим домом, словно игрушкой? Неужели дозволить этому
долговязому детищу черта и морских разбойников пакостить наши пастбища,
попирать их ногами, чернить все и ломать, кричать вволю, ломать заборы - и
безнаказанно давать тягу?.. Клянусь душой отца, я распоряжусь, чтоб Жанне
была оказана справедливость!
Он повернулся к сестре. Та сидела молча.
- Ты говоришь, что сама послала его прочь? Куда же ты его послала?
Куда он поехал?
- Он поехал к королю Англии, в Лювье и в лагерь, - ответила Жанна. -
Не я его послала: за ним прислал король.
- А кто там еще, кроме короля?
- Мадам Элоиза французская. Граф Сен-Поль прищелкнул языком.
- О! - воскликнул он. - Ого! Вот оно как? Так, значит, ей полагается
куковать?
Широко рассевшись, он с минуту глубоко задумался, двигая челюстями,
как человек, жующий солому, потом хлопнул своей ручищей по коленке и
вскочил.
- Не я буду, если не разорю это гнездо пороков! Клянусь душой, это -
чистый заговор! О, мерзкий вор!.. Ну, - обернулся граф к брату, - что ж ты
теперь скажешь, Евстахий, своему величайшему рыцарю на свете? А что делать
с твоей сестрицей? А?.. Ах ты, дурачок! Понимаешь ли, наконец, в чем дело?
Два года, два медовых года услаждал он себя с Жанной Сен-Поль, обменивался
из уст в уста пустыми клятвами, украдкой ловил ее пальчики и целовал, и
обнимал... А таинство брака, договоры и выкуп невесты - все это он приберег
для дочери французского короля... Псс! В какое ничтожество ее превратили!..
О, небо и земля! Отвечай мне, Евстахий, если можешь!
Все трое волновались, каждый по-своему; граф краснел и моргал;
Евстахий краснел и дрожал; Жанна сидела белая, как скатерть, и тоже
дрожала, но молча. Слово оставалось за юношей.
- Даю вам слово, я ничего про все это не знаю, господин мой! -
смущенно вымолвил он. - Я люблю графа Ричарда, люблю свою сестру. Может
быть, и было что-нибудь такое, за что я осудил бы одного из них, если бы
любил только другого. Право, не знаю, но... - Он взглянул на бледное,
словно застывшее лицо Жанны и высоко поднял руку. - Клянусь спасением души,
я никогда этому не поверю! Любя, они сошлись, господин мой; любя, говорит
Жанна, расстались. Я мало слышал о мадам Элоизе, но думается мне, что
королям и их наследникам полагается жениться на дочерях королей, даже не по
любви.
Граф вскипел:
- Ты дурак, как я вижу, а потому никуда для меня не годишься! Я должен
говорить с мужчинами, оставайся здесь, Евстахий, и сторожи сестру, покуда я
вернусь. Никого к ней не подпускай: ты за нее отвечаешь головой! Есть тут
такие молодцы - подлецы, подлизы, сплетники... Не подпускай их, держи их