"Морис Юлет. Ричард Львиное Сердце " - читать интересную книгу автора

ближе Иерусалима. Сверх того, он намекнул, что ходят в изобилии разные
странные слухи насчет истории с мадам Элоизой.
- Если вам, Эд, нужна требуха, - сказал на это Монферрат, - не
обращайтесь ко мне. Но я знаю такую крысу, которая может вам оказать
услугу.
- Как ее звать, вашу крысу? Больше мне ничего от вас не надо.
- Кто ж, как не Бертран де Борн? - ответил Монферрат.
Этот Бертран де Борн был все равно что терние, засевшее в теле
анжуйцев, ядовитый придаток к их хозяйству, без которого они никак не могли
обойтись. Сен-Поль знал прекрасно ему цену: он решил, что надо отправиться
к нему лично в его землю. И он, конечно, поехал бы, но его государь судил
иначе. Сен-Поль получил приказание сопровождать в Лювье герольдов, и ему
пришлось ограничиться отправкой посла к трубадуру с письмом, в котором
говорилось, какое счастье привалило великому графу Пуату. Он знал, что это
заставит Бертрана высунуть жало.
Не очень-то скоро прибыли французы в Лювье, зато тотчас же началась
потеха. Сводить пуатуйца с нормандцем или анжуйца с анжуйцем - все равно,
что смешивать лед с огнем. Вельможи выступали петухами, пряча под бархатом
свои когти; рыцари ссорились напропалую; оруженосцы следовали их примеру.
Были даже открытые схватки. Так, например, Гастон Беарнец поссорился с
Джоном Боттором, и они дрались на ножах во рву. Затем сам граф Ричард взял
себе одного из ястребов брата и не хотел его отдать. Из-за этой долговязой
птицы с десяток благородий бились на мечах, сам граф Пуату отвечал за
шестерых и кончил тем, что до крови избил своего брата рукояткой меча.
Так продолжалось целую неделю или больше, а в это время старый король,
как сумасшедший, рыскал на охоте целые дни и предавался постыдным порокам
ночи напролет. Ричард редко видел его и французскую даму. Словно бледный
призрак, печально появлялась она на зов короля и так же печально исчезала
по первому его знаку. Когда бы она ни появлялась, подле нее непременно
вертелся и принц Джон с тревогой на лице; затем слышался голос рябого
клюнийца, который поучал принцессу насчет богословия и спасения души
скучнейшими речами без ответов. Ice это было далеко не весело. Что же
касается Элоизы, Ричард был убежден, что она - уныло-полоумная, и он сам
становился тоскливым, раздражительным, сварливым. Оттого-то он сначала
обобрал, а потом исколотил своего брата.
После того принц Джон скрылся на время, нянчась со своими синяками, и
Ричард мог настолько приблизиться к мадам Элоизе, чтобы говорить с ней. Она
даже сама позвала его к себе как-то поздно ночью, когда - как ему было
известно - король где-то кутил вне дома, приправляя свои обыденные утехи
ужинами в разных притонах разврата.
Пожав плечами, Ричард повиновался и пошел на зов. Его приняли со
смущением. Дама, рассеянная как всегда, сидела в кресле, съежившись. Рядом
стоял клюниец, это воплощение смертельной скуки. Одна или две женщины
попятились в испуге за королевский трон. Сама Элоиза, как только увидела,
кто такой ее посетитель, принялась дрожать.
- О-о! - прошептала она. - Вы пришли меня убить, мой повелитель?
- Помилуйте, мадам! - поспешил сказать Ричард. - Да я готов служить
вам совсем иначе, и я предполагал, что имею на это право. Ведь я пришел
сюда по вашему приглашению.
Она провела по лицу рукой раз-другой, как бы сгоняя с него паутину.