"Александр Юликов. Тесный круг " - читать интересную книгу автора

встречал ни одного такого человека и не видел никогда, чтобы у о. Александра
была личная конфронтация с кем-то. Конечно, при встречах с людьми, которые
не разделяли его взглядов и придерживались противоположных, он мог спорить с
ними, но это никогда не переходило на личные отношения.

Я с ним общался довольно часто с 1962 года. После знакомства мы с
Барабановым приезжали к нему, и он читал нам - двум молодым людям,
студентам - лекции, давал литературу из своей библиотеки. Все это было тогда
недозволенной деятельностью.
Официально не было такого закона, но для всех граждан Советского Союза
было совершенно очевидно, что это запрещено. Священник, который у себя дома
читает лекции о христианстве двум молодым людям, был в глазах властей
преступником, заслуживающим наказания.

И вот мы каждую неделю по определенным дням приезжали к о. Александру,
и он с нами беседовал. Эти беседы продолжались по меньшей мере несколько
месяцев. Он жил тогда в церковном домике - рядом с храмом был деревянный
домик одноэтажный, его квартира. Там ютились Наташа, совсем еще маленький
Миша, дочка Ляля. У о.
Александра был небольшой кабинет, а позже оборудовали отдельную
комнату - крещальню.

В Алабине я познакомился в те годы с о. Глебом Якуниным, который туда
приезжал, и с другими верующими людьми, священниками и несвященниками. Не
знаю, бывал ли тогда там Юра Глазов, но через некоторое время мы,
естественно, встретились, и я бывал у него дома, был на проводах перед
отъездом в вынужденную эмиграцию. Наше знакомство возобновилось, когда в
"перестройку" рухнул железный занавес и Юра смог приезжать из Канады каждый
год.

Очень важное для меня событие произошло на Пасху 1963 года. Ну, что
значило тогда прийти в храм на Пасху? Вокруг стояло оцепление: дружинники и
милиция пропускали в церковь только пожилых людей, а молодых - ни под каким
видом.
Поэтому я приехал довольно рано. До начала службы было еще далеко. Мы
беседовали, как обычно, и о. Александр спросил: "А что, собственно, вам
мешает креститься?" Я говорю: "Ничего". Он: "Ну, тогда это грех!" И мы
прошли в другую комнату, где он меня крестил. При этом присутствовали только
мы двое, у меня не было, конечно, крестика нательного, и, когда дошло дело
до этого, он просто снял с себя крестик и надел мне.

Когда началась служба и я стоял в алтаре, поскольку, будучи крещеным,
имел уже такое право, приехал Женя Барабанов. Он, естественно, ничего не
знал, и у него округлились глаза, когда он увидел меня в алтаре. Сохранилась
фотография этой Пасхи, где за о. Александром, воздевшим руки, стоят четыре
человека. Троих из них я знаю очень хорошо: это я сам, Женя Барабанов, Шурик
(сегодня о. Александр Борисов - протоиерей, настоятель храма св. бесср.
Космы и Дамиана в Столешниковом переулке в Москве, первыми прихожанами
которого стали духовные дети о. Александра Меня. - Прим. ред.). Эта
фотография есть и в музее в Семхозе, и в некоторых изданиях - у Ива Амана,