"Карл Густав Юнг. Современный миф (1958) " - читать интересную книгу автора

к Земле". Таким образом, бессознательное "интерпретирует" тревогу и угрозу
как божественное вмешательство, выражающееся в появлении небольших небесных
тел, сходных с великим Юпитером. Рассказчик, однако, не приходит к столь
заманчивому в данном случае сближению с НЛО; у нас нет оснований утверждать,
что он испытывал к ним какой бы то ни было осознанный интерес, способный
повлиять на выбор символов.
Несмотря на очевидную угрозу космической катастрофы, тревога
трансформируется в настроение позитивного, торжественного и благоговейного
характера, уместного скорее для Богоявления. Тем не менее это "Богоявление"
означает для рассказчика величайшую опасность: небесные тела "ударяются о
землю с громким звуком, подобно бомбам", что соответствует его страху перед
мировой войной. Удивительно, впрочем, что взрывы не вызывают ожидаемых
сотрясений земной поверхности, да и вообще их природа необычна. В пределах
видимости они не производят никаких разрушений. Точки взрывов находятся
настолько далеко за горизонтом, что рассказчик замечает лишь одну вспышку.
Планетоиды причиняют несравненно меньше разрушений, чем если бы столкновения
их с Землей имели место в действительности. Наиболее важным во всем
происходящем кажется страх перед третьей мировой войной - страх, который
сообщает увиденным во сне событиям элемент тревоги. По-видимому, именно эта
интерпретация, а не события сами по себе, потрясает воображение рассказчика
и волнует его в высшей степени. Таким образом, вся история обретает глубоко
психологическое содержание.

Встреча с молодой женщиной сразу же подтверждает подобное объяснение.
Молодая женщина сохраняет самообладание и прилежно продолжает свою работу;
во второй версии она предсказывает рассказчику дату его смерти. Ее слова
настолько выразительны, что рассказчик считает своим долгом подчеркнуть
число произнесенных ею слов - восемь. Число восемь, несомненно, возникло не
случайно: оно воспроизводит гипотетическую дату кончины, 8 ноября. Двойной
акцент на этой цифре имеет довольно-таки существенное значение, ибо
"восемь" - это удвоенное "четыре", играющее в символе индивидуации -
мандале - почти столь же важную роль, что и сама цифра 4 (ср. функции цифр
4 и 8 в сцене с кабирами во второй части "Фауста"1; см. также мою книгу:
Psychologie und Alchemie, 1952, S. 218 ff.). Относительно числа одиннадцать
у рассказчика не возникло никаких ассоциаций; поэтому, чтобы попытаться
понять его, я должен прибегнуть к традиционной числовой символике, согласно
которой десять - это совершенный итог развертывания единицы. Ряд 1-10 - это
законченный цикл; 10+1=11 означает начало нового цикла. Поскольку
интерпретация снов основывается на гипотетическом допущении: post hoc ergo
propter hoc ("после этого - значит, вследствие этого"), можно утверждать,
что 11 ведет к "восьмерице", то есть к символу целостности, реализации идеи
целостности; появление шара (НЛО) уже намечало подобное смысловое
объяснение.
Молодая женщина, будто бы незнакомая рассказчику, должна восприниматься
как компенсирующая фигура - "анима". Она представляет сферу бессознательного
более полно, чем просто "тень", ибо добавляет к общей характеристике
личности недостающие ей женственные черты. Вообще говоря, подобная фигура в
своем наиболее явном виде обнаруживается в тех случаях, когда сознание
глубоко проникает в "теневую" сферу собственного "Я"; в качестве
психологического фактора она оказывает наибольшее воздействие, когда