"Карл Густав Юнг. Борьба с тенью " - читать интересную книгу автора

Как стало ясно в последующие годы, это состояние ни в коем случае
нельзя считать чисто Тевтонским феноменом. Атака примитивных психических сил
носила более или менее всеобщий характер. Единственное отличие заключалось в
самом германском менталитете, который лишний раз доказал свою большую
чувствительность по причине заметной склонности немцев к массовой
психологии. Более того, поражение и социальные катастрофы усилили стадный
инстинкт в Германии, так что весьма и весьма вероятно, что Германия стала
первой жертвой среди Западных наций - жертвой массового движения, возникшего
по причине подъема сил, до того спящих глубоко в бессознательном, и готовых
прорваться через любые моральные заслоны. Эти силы, в соответствии с
правилами, о которых я уже говорил, должны были сыграть роль компенсации.
Если подобное компенсаторное движение не интегрируется в сознании индивида,
это приводит к неврозу или даже психозу, и то же самое действительно для
коллектива. Совершенно ясно, что-то не то происходит с сознательным
отношением к осуществлению подобного компенсаторного движения; нечто должно
быть не в порядке или патологически увеличено, потому что только дефектное
сознание может вызвать противодействие со стороны бессознательного. Что ж,
как нам известно, очень многое было не в порядке, и мнения на этот счет
совершенно расходятся. Какое мнение ближе всего к истине, мы узнаем лишь ex
effectu (По результату (лат) Прим.перев.); то есть мы сможем определить,
каковы же нарушения сознания были характерны для нашего времени, только
выяснив, какого рода реакцию они вызвали у бессознательного.

Как я уже говорил, волна, поднявшаяся из глубин бессознательного после
Первой Мировой войны, нашла отражение в индивидуальных сновидениях, в форме
коллективных, мифологических символов, выражавших первобытные инстинкты,
насилие и жестокость: короче говоря, силы тьмы. Когда подобные символы
проявляются у большого числа индивидов и являются для них необъяснимыми, они
притягивают таких индивидов друг к другу словно магнитом, и так формируется
толпа. Лидер для нее вскоре найдется - личность, имеющая наименьшую
сопротивляемость, наименьшее чувство ответственности, и, по причине своих
низменных склонностей, наибольшую волю к власти. Он даст волю всему тому,
что вот-вот готово взорваться, и толпа последует за ним, подобно неудержимой
снежной лавине.

Я наблюдал Германскую революцию, так сказать, в испытательной пробирке
личности, и полностью отдавал себе отчет в огромной опасности, которую
заключала возможность объединения подобных людей. Но в то время я не знал,
достаточно ли их в Германии, чтобы сделать такой взрыв неизбежным. Тем не
менее, мне довелось встретить довольно большое число таких случаев, и
пронаблюдать развертывание темных сил в лаборатории индивидуальной психики.
Я смог проследить, как эти силы прорывались наружу, разрушая мораль и
самоконтроль личности, и, подобно наводнению, захлестывали мир ее сознания.
Часто это было связано с большим страданием и разрушением личности; но когда
индивиду удавалось ухватиться за спасительную соломинку рационального или
сохранить узы человеческих взаимоотношений, новая компенсация осуществлялась
в бессознательном сущим хаосом сознательного мышления, и такая компенсация
могла интегрироваться в сознание. Одновременно появлялись новые символы,
имеющие коллективную природу, но теперь уже отражающие силы порядка. Эти