"Карл Густав Юнг. Исследование фенноменологии самости" - читать интересную книгу автора

Святой Августин говорит: "а потому нашей целью должно быть наше
совершенство, но наше совершенство есть Христос"18, ибо он есть совершенный
образ Божий. По этой причине его также именуют "Царем". Его невестой
(sponsa) выступает человеческая душа, " в сокрытом в глубине духовном
таинстве соединенная со Словом, так что они суть два в единой плоти", и это
соответствует мистическому браку Христа и Церкви19. Параллельно с
продолжением такой иерогамии в догматах и ритуалах Церкви, данный символизм
на протяжении средних веков развился в алхимическое соединение
противоположностей, или "химическую свадьбу", тем самым положив начало, с
одной стороны, понятию lapis philosophorum (Философский камень (лат.) -
Прим. пер.), означающему целостность, а с другой - понятию химического
соединения.

Образ Бога в человеке, искаженный первородным грехом, может быть
"преобразован"20 с Божьей помощью, в соответствии с Римл., 12,2: "И не
сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы
вам познавать, что есть воля Божия..." Образы целостности, продуцируемые
бессознательным в ходе процесса индивидуации, являются сходными с этими
"преобразованиями" априорного архетипа (мандалы)21. Как я уже подчеркивал,
спонтанные символы самости или целостности практически неотличимы от образа
Бога. Несмотря на слово metamorfouvsqe ("преобразуйтесь") в греческом тексте
вышеприведенной цитаты "преображение, обновление" , (anakainwsiz reformatio)
ума понимается не как действительное изменение сознания, но скорее как
восстановление исходного состояния, апокатастасис. Это в точности
согласуется с эмпирическими данными психологии о всегдашнем присутствии
архетипа целостности22, могущего легко исчезнуть из поля зрения сознания или
вообще не восприниматься до тех пор, пока просветленное новообращенное
сознание не распознает его в фигуре Христа. В результате такого
"припоминания" воссоздается исходное состояние единства с Божьим образом.
Оно влечет за собой интеграцию, преодоление раскола внутри личности,
вызванного борьбой инстинктов, действующих в различных, взаимно
противоречащих направлениях. Единственный случай отсутствия раскола - когда
человек на тех же правах, что и животное, не осознает свою инстинктивную
жизнь. Но если мы имеем дело с искусственной бессознательностью, то есть
подавлением, уже не отражающим жизнь инстинктов, такое состояние способно
причинять вред, да и поддерживать его практически невозможно.

Нет никаких сомнений, что первоначальная христианская концепция imago
Dei, воплощенного в Христе, означала всеобъемлющую целостность, включавшую в
себя также и животную сторону человека. Тем не менее, Христу как символу
недостает целостности в современном психологическом смысле, поскольку в его
сферу не входит темная сторона, специально отстраняемая и выделяемая в
сатанинский образ его противника. Хотя исключение силы зла было фактом,
которому христианское сознание прекрасно отдавало себе отчет, потери
сводились к утрате всего лишь иллюзорной тени, ибо доктрина privatio boni
(Богословский термин: "отсутствие добра", дословно - "отъятие добра" (лат).
Сложность понимания приводимых далее Юнгом цитат состоит в том, что
фактически имеется в виду "уменьшение" добра, а не его полное отсутствие,
хотя в православии принят перевод "отсутствие добра", который и сохранен
переводчиком. - Прим. пер., ред.), впервые выдвинутая Оригеном, гласила, что