"Норберт Юрецко, Вильгельм Дитль. Условно пригоден к службе " - читать интересную книгу автора

цензуре БНД, но во Франкфурте. Тамошний отдел располагался на двух этажах
офисного здания, прямо над универмагом "Вулворт". Свояк Пилара работал на
БНД в Майнце. Это был идеальный пример семейственности в БНД. А ведь так
называемая система "герметизации", при которой отдельные управления и отделы
были "герметично" изолированы друг от друга, как раз и должна была бы это
предотвратить.
Пилар выделялся одним особенным талантом. Он был садовод-любитель и
весь свой кабинет, включая приемную, превратил в рай для растений. В этой
"теплице", как он ее называл, стояли мешки с землей для цветов и с
удобрениями, садовый инвентарь и горшки разных размеров. Одним из его
главных клиентов, как ни невероятно это звучит, был Димитрофф. У него тоже
был свой сад, и он часто обращался к Пилару с заказами своей жены.
О ценах на помидоры и прочих банальностях
С профессиональной точки зрения похвастаться отделу было нечем. Вот,
как пример, несколько странный текст, попадающий в категорию "добычи
стратегической информации": "Герман должен в октябре к "пеплу". Сие значило,
что этого Германа в октябре призовут на службу в Национальную народную армию
ГДР. Такое важное сообщение получило гриф "МИЛ" (от Militaerische Meldung -
"военная информация") и с ним - наивысшую оценку аналитиков. Если кто-то
отлавливал подобный текст, это считалось большой удачей.
Куда чаще мы получали сведения о ценах на помидоры и о времени ожидания
в очереди на покупку новой "Лады" или "Трабанта". Такие сообщения
направлялись пуллахским аналитикам с отметкой "ВИР" (от
Wirtschaftsmeldungen - "экономическая информация") и чисто статистически
занимали самую большую часть отправляемой нами информации. Когда мы сообщали
о дефиците таблеток от головной боли, то такие донесения регистрировались
как ТВИ (от Technisch-Wissenschaftliche Meldungen - "научно-техническая
информация") и считались особо ценными.
Если кто-то находил в письме строчку, что помидоры, мол, нынче в
дефиците, и вся эта система должна провалиться ко всем чертям, то он
считался везунчиком. Он мог сделать сразу два донесения - как политическую и
как экономическую информацию. Наши находки сначала маркировались в самом
письме двумя канцелярскими скрепками. Потом мы печатали текст на переносной
печатной машинке "Олимпия" и вместе с оригинальным письмом фотографировали
на микропленку. Сообщению присваивали номер, и все вместе заносилось в книгу
регистрации.
Уже спустя несколько недель я понял, что одно из важных прав человека
нарушается здесь ради совершенно призрачного результата. Невыносимое
положение, которое только для красоты заговаривали туманными фразами о
"поступлении донесений" и о "статистике".
Время от времени попадался и особенный улов - письма, доставленные не
по адресу. Это когда в Ганновер попадал мешок с письмами, которые,
собственно, были направлены из ГДР в ГДР, но по ошибке попали в Западную
Германию. Часто тут были письма солдат домой и наоборот. Так мы могли узнать
номера полевой почты отдельных частей вооруженных сил ГДР. Кое-что мы
узнавали и о настроениях в войсках. Но никогда нам не удавалось узнать
что-то такое, о чем бы я уже раньше не читал бы в газетах.
Когда мешок ошибочно попавших на Запад писем прибывал в отдел, к нему
сбегались все работники команды. занимающейся ГДР, но в первую очередь
коллега Ангерштайн. Ангерштайну было уже за шестьдесят, и ему вскоре нужно