"Зиновий Юрьев. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора

стала зыбкой. В шутку ли я провел языком по небу и деснам? Или всерьез?
Я вспомнил своего друга Илью Плошкина. Еще в институте он любил
называть меня слабоумным. Не был ли он пророком? И не скрывалась ли в
шутке крупица истины? Или даже не крупица, а вся истина?
- И не волнуйся, милый, - сказала Галя, - все будет хорошо.
В голосе ее зазвучала свирепая решимость хранительницы очага отстоять
свою крепость. Уж что-что, а решимости Гале не занимать. Как только в ее
маленькой головке созреет какое-нибудь решение, она начинает проводить его
в жизнь со всесокрушающей энергией.
- Хочешь, я пойду с тобой? - спросила она.
- Люшенька, давай решим, полный ли я инвалид или еще в состоянии
передвигаться. Если я могу двигаться без няньки, даже такой симпатичной,
как ты, я бы предпочел поехать сам. Адрес у тебя есть?
- Вот он. Ничего ему по телефону не объясняй. Скажи, что говорит Чернов
от Валентины Егоровны...


Я нажал кнопку одиннадцатого этажа и, пока ехал наверх, прочел на
стенках лифта всю недолгую летопись дома-новостройки. "Олег плюс Света"...
Дай бог им счастья. Та-ак. "Ленька дурак. Оля дура". Будем надеяться, что
это клевета. Может быть, и их просто не понимают, им просто не верят.
Сто восемьдесят пятая квартира была в правом загончике, в котором
царила кромешная тьма. Я пошарил руками по стенке, нащупал какой-то звонок
и позвонил. Звонок был мелодичный, и у меня вдруг на душе стало покойно и
хорошо, как все эти дни. Дверь открылась резко и сразу, будто кто-то
дернул ее изнутри изо всех сил. Так оно, похоже, и было, потому что за ней
стоял огромный детина с рыжей короткой бородой и в майке.
- Простите, - пробормотал я, чувствуя себя рядом с этой бородатой горой
маленьким и беззащитным, - это квартира сто восемьдесят пять?
- Она, - с глубокой уверенностью ответил басом человек в майке. - А вы,
должно быть, от Валентины Егоровны?
- Он. - Я постарался, чтобы в голосе у меня прозвучала такая же
уверенность, как и у врача.
- Ну и прекрасно. Простите, что я в майке. Циклевал, знаете, пол. Пошли
ко мне.
Человек-гора ввел меня в крошечную комнатку, половину которой занимал
письменный стол.
- Одну минуточку, - сказал он. - Я, с вашего разрешения, надену
рубашку, а то врач в майке - это не врач, а циклевщик полов, черт бы их
подрал. Я имею в виду и полы и циклевщиков. Особенно последних. Вам
когда-нибудь приходилось циклевать полы?
Мне стало стыдно, что я до двадцати пяти лет так и не держал в руках
циклю или как она там называется.
- Нет, - покачал головой я, - не приходилось. Только в литературе
читал. У классиков. - Доктор ухмыльнулся, а я спросил его: - Вот я сказал:
читал у классиков. И вы сразу знаете - этот, мол, шутит, а этот болен?
- Ну уж сразу. Сразу не сразу, но кое-что мы все-таки умеем определять.
Ну, расскажите, на что вы жалуетесь.
- Я, к сожалению, ни на что не жалуюсь.
Я произнес эту фразу и подумал, что не следовало бы шутить здесь. Бог