"Зиновий Юрьев. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора

Нырок вниз. Такой же бесшумный и стремительный, как полет. Цвет
становится ярче. Янтарь наполняется пронзительной охрой...
- Ты что ворочаешься? - сиплым со сна голосом пробормотала Галя. - Не
спишь?
- Не сплю, - сказал я и почувствовал к Гале благодарность за то, что
она проснулась и что ей сейчас можно будет рассказать про удивительный
сон.
- Не заболел?
- Нет, Люш, не беспокойся. Я здоров. Просто мне приснился такой сон...
- Я замолчал, подыскивая слова, чтобы передать ей яркость сновидения.
В глубине моего сознания слова были такими же яркими и праздничными,
как сам сон, но - удивительное дело! - пока они попадали мне на язык, они
высыхали, теряли нарядный блеск, становились скучными и сухими, как
собранные на пляже и высохшие по дороге домой разноцветные камешки, как
рассвет за окном.
- Ты понимаешь, прежде всего цвет... Необыкновенный цвет, - начал было
я, но услышал в паузе между словами ровное Галино дыхание. Слишком ровное.
Она спала, посапывая. Я собрался было обидеться, но так и не собрался,
потому что сновидение снова разворачивалось подо мною огромной янтарной
панорамой. Сон и не сон. Картина была четкой, ясной, полной деталей.
Ощущение не сна, а просмотра цветных слайдов, которые плавно проходят
перед тобой.
Ну хорошо, такой яркий сон, подумал я, встрепенувшись, но откуда эта
детская радость? Может быть, сон вовсе ни при чем? При чем, ответил я себе
убежденно. Каким-то странным образом ночной полет над Янтарной планетой
явно давал мне чувство острой, неожиданной радости.
Это чувство сохранялось у меня целый день, окрашивая все вокруг в
праздничные, яркие цвета.
- Что ты улыбаешься? - спросила Галя, когда я делал зарядку. - Что
смешного?
Я положил гантели на пол, выпрямился и посмотрел на Галино лицо с
плотно сжатыми губами. По утрам она всегда сурова. Вообще она милая
женщина, и я нисколько не жалею, что женился на ней. Но откуда у нее эта
неприступность по утрам, эта холодность? А может быть, просто она
просыпается раньше своих эмоций? Руки и ноги двигаются, стелют кровать,
делают упражнения по системе йогов, открывают кран душа, ставят на плиту
чайник, а эмоции спят, тихо, сладко спят.
Что ж, вполне убедительная теория, потому что часа через два, если мы
не расстаемся, уходя на работу, Галя начинает нежнеть на глазах. Из лица
постепенно вытаивает суровая неприступность, черты смягчаются, слова
перестают носить чисто информационный характер. И я из Юрия и Юры
превращаюсь в Юрчу, Юрчонка и прочее.
- Что смешного? - снова спросила Галя тоном служащего испанской
инквизиции.
- Не знаю, - сказал я. - Может быть, я улыбаюсь потому, что видел
какой-то необыкновенный сон... Понимаешь...
Жена крайне неодобрительно посмотрела на меня.
- Яичницу будешь? - спросила она неприязненно и, не ожидая ответа,
пошла на кухню.
Господи, подумал я, если мы разведемся когда-нибудь, это будет,