"Зиновий Юрьев. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора

- Идиот! - сказала жена.
Боже правый, что они, все сговорились, что ли, называть меня идиотом,
дебилом, имбецилом? А может быть, устами друзей и близких глаголет истина?
- Почему? Разве физический труд не облагораживает человека? Вон Лев
Николаевич Толстой пахал, почему же я не могу циклевать полы? Может быть,
в них я как раз и найду истинное призвание. Ты все время сама подзуживаешь
меня, чтобы я ушел из школы... Мы разбогатеем, купим арабский гарнитур.
Нас будут звать в гости заинтересованные заказчики...
Удивительное дело, я испытывал сегодня какое-то сладостное чувство,
поддразнивая Галю. Словно мстил ей. А может быть, я и мстил ей
подсознательно за то, что она не верила мне?
- Успокойся. Если ты думаешь, что я ввяжусь в ссору с тобой, -
клиническим тоном сказала Галя, и глаза ее стали утренне-суровы и колючи,
- ты ошибаешься. Телевизор и то интереснее...



5

Сегодня я узнал еще одну деталь из жизни Янтарной планеты. Оказывается,
У и его братья постоянно связаны некоей телепатической (а может быть, и не
телепатической) связью с... запасным мозгом. Да, да, именно так. Я видел
своими глазами, то есть, я хочу сказать, глазами У, длинное низкое здание
со множеством ниш в стене, как в колумбарии. И в каждой нише - матово
мерцающий металлический кубик.
Если с У или с кем-нибудь из его братьев что-нибудь случится, запасной
мозг всегда наготове. Берется новое тело, в него вставляется запасной
мозг, который все время накапливал ту информацию, которой обладал погибший
мозг, и умерший преспокойно продолжает жить и работать, а место в нише
занимает новая запчасть.
Изготовляются ли эти мозги или они как-то рождаются, металлические они
или только кажутся такими, этого я еще не знаю.
Я жду каждой ночи с нетерпением наркомана. Мне пришло в голову, что я
напрасно ничего не записываю. Хотя каждая, буквально каждая черточка,
каждая деталь того, что я видел на Янтарной планете, врезается мне в
память, лучше все-таки записывать виденное.
Не откладывая свой замысел в долгий ящик, я тут же положил перед собой
чистый лист бумаги, взял ручку, написал слова "Янтарная планета" и
оцепенел.
В голове моей в первозданной своей яркости и четкости проплывали
плавные, округлые холмы и звучала их мелодия, но слов, чтобы рассказать о
них, у меня не было. Был лишь чистый лист бумаги, и чем больше я на него
смотрел, тем больше убеждался, что никогда ни за что не смогу покрыть его
странными маленькими загогулинками, которые называются буквами и которые
теоретически могут рождать самые необыкновенные, тонкие, изысканные,
трепещущие слова, способные описать все на свете. Нет, для этого нужно
было обладать каким-то волшебством, знать заветное петушиное слово, а у
меня была лишь грусть, смешанная с каким-то облегчением. Наверное, потому,
подумал я, что мне в глубине души и не хотелось записывать на бумаге свое
знакомство с народцем У. Наверное, я боялся, что, перенесенные на бумагу,