"Зиновий Юрьев. Быстрые сны" - читать интересную книгу автора

Вечный Встречный весело рассмеялся:
- Что я подумал? Я подумал: "Какой симпатичный молодой человек". И,
ей-богу, это не комплимент, я в этом действительно уверен.
Я быстро обнял своего незнакомого знакомца и чмокнул его в тугую сизую
щеку и помчался в школу. Теперь уже в обратном порядке я услышал слова:
"Странный мальчик". Сначала они прозвучали чисто и сильно, а затем через
несколько шагов слились в неясное бормотание и погасли.
Странный мальчик. По крайней мере один-то человек уже точно знает, что
я рехнулся.
А мне было весело. Меня захлестывало радостное ожидание чего-то,
детское предвкушение праздника. Птичка ярмарочного фотографа вилась вокруг
моей головы, обещая удивительные события и необыкновенные встречи. Мне
казалось, что внизу подо мной, в шумной гавани, покачивается на бутылочных
волнах мой галеон, который вот-вот отправится в неведомые страны. А может
быть, это вовсе не гавань и не галеон, а космодром и ракета. И я иду один
по бескрайнему полю к серебристой игле, нацеленной в зенит.
Я посмотрел на часы. Двадцать восемь минут девятого. Сигарету выкурить
я, конечно, не успею, но можно не торопиться. Но я не мог идти спокойно.
Забыв о педагогической солидности, я галопом взлетел по лестнице, ворвался
в учительскую и почти пропел "доброе утро".
Семен Александрович испуганно посмотрел на меня и поднял журнал, словно
хотел загородиться этим педагогическим щитом, и я явственно услышал: "Уж
не пьян ли он?"
- Нет, нет, - покачал я головой и увидел, как, увеличенное стеклами
очков, в выцветших бледно-голубых глазах математика медленно поднималось
облачко изумления.
Я схватил журнал и помчался в восьмой "А" раздавать диктант с семью
двойками.
Вечером я решил проделать серию экспериментов. Солидных, корректных,
как говорят ученые мужи, экспериментов.
- Люш, - сказал я жене, - ты можешь произнести про себя какую-нибудь
фразу и записать ее на листке бумаги?
- А для чего?
- Для эксперимента.
- Фокус, что ли?
- Я ж тебе говорю: эксперимент. Только, пожалуйста, что-нибудь
пооригинальнее. А то напишешь "Юрка дурак", и мне будет неинтересно
угадывать.
- Зато это будет правда.
- Люшенька, жена моя, спутница жизни, правда правдой, а эксперимент
экспериментом. Ты же женщина. Ты должна быть любопытна и недоверчива, как
сорока. Не слезай с тахты. Вот тебе карандаш, вот листок бумаги. Когда
будешь писать, прикрой листок рукой, чтобы я ненароком не подсмотрел.
- Дай что-нибудь подложить.
Я протянул ей номер "Науки и жизни". Теперь сосредоточиться. Я уже
установил, что бесплотный голос в моем мозгу звучит чище и громче, когда я
сосредотачиваюсь, прислушиваюсь к нему. И наоборот, когда я занят
чем-нибудь, голос исчезает.
Быстрый, летучий зуд, приятная щекотка. Ощущение включенного приемника.
Он включен, но передача еще не началась. И вот голос: "Что б написать...