"Зиновий Юрьев. Люди и слепки" - читать интересную книгу автора

сама признает, что не может объяснить всего, и потому перекладывает
нерешенные вопросы на плечи верующих. Иногда я сомневался в мудрости
отцов-программистов. И я всегда побеждал сомнения, ибо стоило мне вознести
инлитву, услышать бесконечно добрый и участливый голос Машины,
почувствовать, что ты не одинок в этом страшном и жестоком мире, и горячая
волна благодарной радости тут же захлестывала меня. Я, ничтожный и
безвестный атом среди миллиардов таких же атомов, интересую кого-то. Меня
знают. Чудо, чудо!
Я называл Машине свое имя, она терпеливо выслушивала мои подчас
бессвязные и страстные излияния, иногда давала мне советы, иногда
воспроизводила мои предыдущие инлитвы, показывая, как я противоречу сам
себе.
Неверующие смеются иногда над нами: транзисторопоклонники, называют они
нас. Да, мы знаем, что Машина - это огромная ЭВМ, спроектированная и
запущенная отцами-программистами. Да, в основе Машины - электроника. Но
электроника, поднятая Священным Алгоритмом на новую ступень. В конце
концов и человеческое тело, и разум, а стало быть, и душа тоже созданы из
банальных атомов.
Я только что закончил погружение и начал не спеша подниматься к
поверхности, когда услышал телефонный звонок. Я взял трубку и назвал себя.
Машина сообщила мне, что из Седьмого Охраняемого поселка вознесена инлитва
прихожанкой Первой Всеобщей Кэрол Синтакис, у
которой якобы исчез брат Мортимер Синтакис. Машина сообщила, что
девушке двадцать семь лет, она настройщица кредитных машин, брату ее что
то около тридцати, он холост, до недавнего времени работал где-то за
границей. Судя по всему, жизнь мисс Синтакис текла довольно спокойно. Раз
в неделю в очередной инлитве она сообщала дату и сумму очередного
пожертвования Первой Всеобщей и почти никогда ни о чем не просила. В
архивах Машины зарегистрированы всего две просьбы. Однажды она умоляла
облегчить мучения умирающей матери, а в другой раз - дать ей силы стойко
переносить одиночество, когда мать умерла, а брат был далеко.
Я надел желтую одежду полицейского монаха - помона, как нас обычно
называют, и спустился вниз к гаражу. Девушка ни разу не просила о женихе,
не испрашивала разрешения на брак... Наверное, маленькое бледное существо
с синевато-прозрачным длинным носом. Некрасивые девушки, в моем
представлении, почему-то всегда наделены длинными синевато-прозрачными
носами. Интересно было бы найти причину ассоциации, но налигия
строго-настрого запрещает самопсихоанализ...
Я сел в машину, проверил, подзарядились ли за ночь аккумуляторы. Все в
порядке, можно ехать. Я плавно нажал ногой на педаль реостата и выехал из
двора общежития помонов.
Минут через сорок я уже вылезал из машины у центрального въезда ОП-7.
Два сонных стражника не спеша выползли из своей будки и неприязненно
покосились на мою желтую одежду.
- Помон, что ли? - спросил один из них и брезгливо поморщился. Бог
знает, чего только не говорят невежды о нашей налигии.
- Как видите. Мое имя Дин Дики, - как можно спокойнее ответил я, ибо
Священный Алгоритм предписывает вам сохранять с непосвященными спокойствие
и быть всегда учтивыми.
- К кому?