"З.Юрьев. Тонкий голосок безымянного цветка" - читать интересную книгу автора

кладбище казалось уже не столько последним заброшенным приютом, сколько
приятным тихим зеленым уголком.
И улица моя каким-то таинственным образом приблизилась к центру города. На
счетчиках такси это почему-то не отражалось, но я явственно ощущал
движение своей улицы, особенно по ночам. Мысль эта меня не пугала.
Передвигают же дома, почему улицы не могут странствовать в зависимости от
настроения их обитателей.
Я никого не собирался ни в чем убеждать. Я не собирался писать диссертацию
о влиянии комнатных растений на нервную систему сценаристов. Я просто был
преисполнен благодарности этим стебелькам и листочкам.
- Вы молодцы, ребята,- говорил я им.- жаль, что мы так поздно
познакомились. Были бы вы со мной раньше, я бы и с Катей не расстался. И
было бы у нас полно ребятишек, и все бы вас холили и поливали.
Я решил пригласить к себе Александра Васильевича. Он охотно согласился.
- Забрались вы, однако, Геночка, - покачал он головой, когда я открыл ему
дверь.
- Что вы, я тут как раз вместе с улицей перебираюсь ближе к центру.
Александр Васильевич не засмеялся. Был он рассеян, и чувствовалось в нем
какое-то напряжение. Он снял потертое пальто, долго сматывал с шеи длинный
тонкий шарфик и наконец сказал мне почти сурово:
- Ну, показывайте.
- Что? - не понял я.
- Как что? Растения.
Он долго и придирчиво рассматривал заметно вытянувшиеся отростки
сциндапсуса, нежно пропустил между пальцев длинные листья Безымянки.
- Ну, слава богу,- вдруг просиял .он. И глаза у него сразу залучились, и
лысинка порозовела.
- В каком смысле?
- Вы не представляете, Геночка, как я волновался и за них,- он кивнул в
сторону растений,- и за вас.
- А почему? Вы боялись, я не буду поливать их?
- Э, милый, это не так просто. Бывает, человек ухаживает за цветком по
всем правилам науки, а цветок чахнет. И не потому, что этот человек злой -
хотя растения прекрасно это чувствуют,- а потому что как-то они не
показались друг другу. Это как любовь. А вы понравились друг другу, и я за
вас рад, Геночка. Смотрите, вот и вот еще - это новые отростки. Еще
немножко - и вам придется помочь сциндапсусам. Они ведь отчаянные
акробаты. Дайте им опору - и они под самым вашим потолком пойдут. И
умницы, заметьте. Вот увидите, начнут они выпускать воздушные корни. Дома,
у себя на Борнео, эти корни тянутся к земле, укрепляются в ней. А здесь он
выпустит корешок, посмотрит-посмотрит сверху, вместо джунглей - московская
квартирка, вместо земли - паркет. И что вы думаете? Дальше корешок не
растет. Настроение-то у вас как?
- Спасибо, поровнее, поспокойнее.
- Ну и слава богу. Это вы им спасибо скажите. Это они действуют. Тут, надо
думать, большую роль сциндапсус на себя берет. Очень спокойный он,
веселый, домовитый. Я вот сколько раз замечал: он
разговаривает-разговаривает со мной, а потом и не поймешь, то ли он
говорит, то ли поет. Вы еще не разговаривали? - деловито спросил он меня.
- Нет.