"Зиновий Юрьев. Полная переделка (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

очевидно, моего сочувствия, но я промолчал. Наконец он собрался с духом: -
Мистер Гереро арестован и находится в Первой городской тюрьме...
- Хорошо, мистер Нилан, я буду там к одиннадцати.
- Благодарю вас, мистер Рондол.
Теперь я вспомнил кое-что еще. Небольшие неприятности мистера Гереро
заключались в том, что он убил какую-то девицу. Поэтому-то он в тюрьме. При
обвинении в убийстве под залог не выпускают. Даже владельцев игрушечных
фирм.
Я положил трубку и встал из-за стола, чтобы подойти к календарю. Мне
хотелось лично поблагодарить муху за все, что она для меня сделала, но ее не
было ни на двадцать третьем сентября, ни на блондинке, ни в море, ни на
небе.
- Какая скромность, - громко сказал я.
Гизела приоткрыла дверь.
- Вы мне что-то сказали, мистер Рондол? - спросила она, просовывая в
щель уже вполне позитивное лицо.
- Я сказал "какая скромность".
- Надеюсь, это вы не обо мне? - улыбка Гизелы была чуточку лукавой, но
не больше. Большего она себе не позволяла. Она вообще была твердой
поклонницей дисциплины (не считая утренней четверти часа и косметики),
хранительницей конторских традиций.
- Нет, дорогая Гизела, - важно сказал я. - Я имел в виду не вас, а одну
знакомую муху.
Секретарша посмотрела на меня с легкой брезгливостью. Шеф, у которого
есть знакомые мухи и который не платит зарплату своей помощнице второй
месяц, на большее, впрочем, рассчитывать не может.
- Что-нибудь еще, мистер Рондол? - сухо спросила она.
- Да, мисс Вебстер. Через полчаса я поеду в Первую городскую, поэтому
положите мне в чемоданчик "сансуси". Проверьте, не сели ли батарейки.
- Значит, клиент?
- Кто знает, кто знает, Гизела...
- Поздравляю вас, мистер Рондол. - Она улыбнулась мне так тепло, так
благожелательно, так по-матерински, что я мысленно извинился перед ней за
все придирки и замечания, которые мысленно же делал ей.

***

Дежурным офицером оказался в этот день мой друг Айвэн Берман, тихий
человек лет пятидесяти, с которым мы часто рыбачим на Тихом озере. Он долго
тряс мне руку, словно заводил меня, хлопал по спине и укоризненно покачивал
головой, на которой осталось не так уж много волос.
- Неужели это ты, Язон? - наконец удивленно спросил он меня.
- Сам не знаю, Айвэн. Ты так обрадовался мне, что я начал сомневаться -
я ли это.
- Ах, Язон, Язон, ты все такой же.
- Какой, Айвэн?
- Легкий. Легкий ты человек, Язон. Птичка божья. Все порхаешь,
порхаешь...
Ну, раз порхаю, значит, порхаю. Айвэн Берман - не тот человек, чтобы
объяснять, что он имеет в виду. И не потому, что он не хочет. Боже упаси, он