"Сергей Юров. Золото гор Уичита (вестерн) " - читать интересную книгу автора

с деньгами, на которые взведется храм в Дир-Сити. Чтобы осуществить это
богоугодное дело, одних пожертвований не хватит. Люди прижимисты, больше
думают о сиюминутной выгоде, чем о спасении своих душ... Братья во Христе! -
возвысил голос методист. - Не уподобляйтесь сребролюбцам! Покажите себя с
лучшей стороны, возьмите меня с собой и уделите хоть малую толику того
золота, что спрятано в горах Уичита.
Путешественники удивленно переглядывались, а методист в волнении
продолжал:
- Господу богу было угодно, чтобы мне, его смиренному слуге, открылись
ваши планы. Патрик во сне проговорился о них, когда я в благочестивом порыве
читал "Евангелие" у него в номере.
Преподобный Фитцпатрик умолк, его влажные глаза излучали надежду.
Остальные молчали, даже Килкенни перестал жевать, поглаживая квадратный,
поросший щетиной подбородок.
Первой нарушила тишину мексиканка:
- Ну, наверное, я должна сказать что-то... Коль золото принадлежит мне,
то здесь решаю я... И, может быть, мистер Ривердейл, как руководитель этой
экспедиции. - Она оглядела методиста внимательным взглядом. - Падре, все не
так просто... Нет, я не о том, что мне будет жалко расстаться с каким-то
количеством золота. Дело в том, что мы отправились в опасное путешествие и,
как мне кажется, священнику в нем не место. Я - о трудностях пути, об
индейской угрозе. Может случиться, что никто из нас не увидит этого золота.
- Дочь моя, - проникновенно заговорил Фитцпатрик, - трудности пути и
всякие опасности никогда не страшили странствующих евангелистов. А что
касается краснокожих язычников, то тут может статься, что я сослужу вам
добрую службу. Кайова и команчи принимали меня в своих лагерях и не сделали
никакого зла. Они оставят и вас в покое, если я буду с вами.
При последних словах Фитцпатрика в красивых карих глазах Кончиты
Нарваэс появилась заинтересованность. Изогнув дугой темную длинную бровь,
она посмотрела на северянина.
- Мое мнение? - спросил тот.
Мексиканка кивнула.
- Что ж. - задумчиво промолвил Ривердейл. - Что-то мне подсказывает,
что на этот раз краснокожие окажут преподобному менее радушную встречу...
Хотя, я могу и ошибаться... в конце концов, сеньорита, - Майлс поглядел на
мексиканку, - нельзя отказываться даже от такого призрачного шанса.
Кончита тепло улыбнулась методисту и сказала:
- Решено, Падре. Вы едете с нами.
Длинное лицо Фитцпатрика приняло умильное выражение.
- Вы сама доброта, дочь моя. Храни Вас Господь!
Стало совсем темно. Свет от костра освещал лишь стволы ближних
деревьев, кроны же растворились во мраке. Где-то вдали заунывно плакал
койот, совсем рядом, на поверхности ручья, слышно было, как плещется мелкая
рыбешка.
- Тихая ночка, - заметил Ривердейл. - Она даст возможность крепко
выспаться сеньорите и Фитцпатрику.
Мексиканка недоуменно пожала плечами.
- Только ему и мне?
- Я, Луис и Килкенни, сеньорита, конечно же поспим, но меньше вашего.
Нас троих попеременно будет ждать ночное дежурство.