"Василий Иванович Юровских. Синие пташки-пикушки (Лирическое повествование в рассказах) " - читать интересную книгу автора

Ванька моложе меня на шесть лет и ростом, как и я, мал, а давно
считается самым задушевным другом, готов ради меня на что угодно.
Нас Ванька разыскал в логу Шумихи, где мы четвертый день глубили
самодельную шахту. Перепачканные вязко-бурой глиной и ржаво-синим илом, мы
искали нефть и железную руду. Если верить книжкам и учителям, да и кому и
чему еще нам верить, нефть и руда сами себя выказывают. Нефть -
маслянисто-радужными пятнами-разводами по ручью в Шумихе, руда - рыжей
ржавчиной у истока ключевой жилы. С чего же и быть ручью сплошь в жирных
пятнышках и ржавчине, оседавшей на осоке и на песчаном дне ручья?
Сперва мы истыкали дно ручья железянками, железными штыковыми
лопатами, у бревенчатого мостика в деревне, а после поднялись по течению к
истоку и, чуть не увязнув в илистом зыбуне, облюбовали место посуше под
желтым яром. На первых порах суетились и мешали друг другу, задевая
черенками лопат. А как сорвали охотку - стали поочередно спускаться в
широко разрытую яму. Один кто-то там, остальные наверху откидывают грунт
подальше от шахты.
Чтобы дома не бранились матери, мы артелью пропололи огороды у
каждого и дружно окучили картошку, артельно поливали утрами и вечерами
огуречные гряды. Матери были довольны не только нашей помощью. Соседка
Антонида Микулаюшкиных говорила маме про работу в логу:
- Пущай они, Варвара, базгаются в Шумихе. Глядишь, на дикое хоть их
не потянет. А то вон вчера Вовка Мышонок и Мишка Селиных попались в
огуречнике у продавца Анны Поповой. Стыдобушка матерям-то, в лавку глаза
не кажи.
Работали мы азартно. И все-таки на третий день Ванька Антонидин, по
прозвищу Фып - отца своего Филиппа он долго этак называл, - струсил.
Скусывая кожу с раздавленных мозолей, Фып заныл:
- Никакого здесь карасина и железа нет! Айдате лучше искупаемся и
гольянов манишкой половим.
- Опять ты, Ванька, скуксился! - разозлился Вовка Барыкин и нечаянно
угодил ему в спину липким илом.
- Ты чо, ты чо кидаешься? - взвыл Фып. - Не тебе, а мне попадает от
мамы за рубаху.
- Чего ты, Ваньша, разоряешься? - вмешался Осяга. - А ты подумал, что
скажут люди, если мы докопаемся до нефти или железа? Да нас до самой
Москвы похвалят! Война-то ведь не кончилась...
Слово "война" подействовало на Ваньку пуще всего: он снова взялся за
лопату, сменив в шахте Вовку, и больше не заикался о купании и о гольянах.
Все же смекнул, что нефть и железо, найденные нами в Шумихе, помогут
Красной Армии скорее добить Гитлера, а после победы Юровку узнают по всей
стране. До нее из Далматово проведут железную дорогу, и станет Юровка
городом, и тогда отметят ее на карте, и во всех школах на уроках географии
ребята будут изучать о полезных ископаемых возле бывшей деревни.
И как раз когда объявился в логу Ванька Парасковьин, мы докопались до
орешника и отрядили Вовку Барыкина за ломом. Иначе делу конец: свинцовый
слой глины - орешник - почти не давался лопатам. Сколько ни бей штыком, а
только и наколупаешь с горстку коричневых "орешков" не крупнее овечьего
помета.
- Тебе-то чо тут надо? - воззрился на своего сродного брата Ванька
Антонидин.