"Василий Иванович Юровских. Синие пташки-пикушки (Лирическое повествование в рассказах) " - читать интересную книгу автора

За три военных лета привыкла корова к сбруе и телеге с тяжелым возом.
Сначала и поупрямится, не без того. Своевольная она у нас, побродяжить
любит, если не встретишь ее вечером на берегу Маленького озера. Но многих
коров Манька выносливее и ни разу не скидывала мертвого теленка. И слабыми
не телится: бойкие и живучие у нее телята! Правда, все - бродяги по матери
и по огородам лезут, как и Манька.
До школы мы успели управиться с покосом. И как только выкопали
картошку, спустили ее в погреб, после уроков стали ездить с Кольшей за
сеном. Дело привычное.
Манька на привязи в длину вожжей щиплет отаву на ляжинах. Брат ловко
и быстро рубит подкладки и бастрык, а я стаскиваю все к телеге. Потом
Кольша ровными пластами начинает раскладывать воз, а я утаптываю сено на
телеге. Самое трудное - крепко затянуть бастрыком воз. Весу во мне мало,
и, если я один висну на конце бастрыка, он почти и не наклоняется.
Приходится давить его вдвоем и тут же затягивать веревку.
Вот засветло воз уложен, затянут и обобран граблями. Кольша запрягает
Маньку, и оба радостно, не без волнения шепчем: "С богом!"
Все бы хорошо: воз не задевает за кусты и лесины, жидкое место
замостили палками и чащой - колеса не вязнут. Да вот беда так беда:
завелась у Маньки с первого же дня вредная привычка. На выезде из
последнего леса вблизи дороги здоровенный куст боярки соединился с
таловым - гущина непролазная. В него-то и стала бросаться с возом наша
"лошадь". До самого куста идет как ни в чем не бывало. И как ни карауль
ее, как ни ори - внезапно кинется в куст, пока воз не упрется, не
остановится.
Первый раз не могли выпятить Маньку на дорогу, и пришлось сваливать
сено и перекладывать воз. Жалко было шевелить его, наревелись с Кольшей,
да что поделаешь... Переложили, еле затянули бастрыком и в потемках
выехали на голый берег Мохового. Уклончик к болоту и не велик, а
поползло-поехало сено на левый бок, и как ни старались мы вилами удержать
воз - не смогли. На порожней телеге не поедешь домой, если бы даже мама не
ругалась. Совсем ночью при одних звездах начали укладывать сено и третий
раз затянули бастрык. Пыхтеть да реветь некогда: километрах в четырех у
Трохалевского болота заголосили волки. Всего-то и обороны у нас топор и
железные вилы. Попробуй с этим "оружием" отстоять Маньку... И хоть бы
где-нибудь человеческий голос услыхать или увидать огонек...
Около фермы у Юровки нас встретила мама с Нюркой, и мы сразу
почему-то согрелись, даже захрабрились. Мама и не спрашивала, сама поняла,
из-за чего припозднились. Она же и утешала:
- Главное - зачин сделали, опосля глаже пойдет, и Манька попривыкнет
к волоку.
Манька и не собиралась отвыкать от куста. На другой день она опять
ринулась в боярку, и мы кое-как, с руганью, а спятили ее с возом.
Оцарапались до крови, как только глаза уцелели у нас, а корове ну хоть бы
что!
В воскресенье поехали с утра, чтобы обернуться дважды или трижды. Но
куст? Его не объедешь, не минуешь, и не губить же его из-за Маньки. А
Кольша все-таки придумал:
- Васька! Бери палку и шуруй наперед подводы в куст. Да спрячься там.
И как Манька сравняется с кустом, мотанет башкой туда - выскакивай и