"И.Забелин. Загадки Хаирхана" - читать интересную книгу автора

взглядами на жизнь.
В своих записках Зальцман нигде прямо не полемизировал с Розановым, но
упорно подчеркивал его непреклонность и твердость. Сначала мы не могли
понять, для чего он это делает, но потом у нас сложилось впечатление, что
из всех участников экспедиции Зальцмана больше всего интересовали Черкешин
и Розанов, что он противопоставляет их и сравнивает. Впрочем, мы могли и
ошибиться, потому что записи Зальцмана оборвались слишком рано. Розанов,
находившийся под строгим надзором полиции, работал вместе с другими на
верфи, когда там строилась шхуна, названная в честь судна Толля "Заря-2".
Как Розанов попал в экспедицию, Зальцман почему-то не написал. Его
самого Жильцов пригласил на место тяжело заболевшего Десницкого, и он
охотно согласился.
Экспедиция покинула Якутск весной 1915 года, сразу после ледохода.
Неподалеку от устья Лены на борт были взяты ездовые собаки и
якуты-промышленники, не раз уже бывавшие на Новосибирских островах. Затем
"Заря-2" вышла по Быковской протоке в море Лаптевых.
Вот и все, что удалось нам узнать. Самого главного Зальцман рассказать
не успел. Разочарованные, огорченные, сидели мы у обманувших наши надежды
тетрадей.
- Как это Жильцову разрешили взять с собой ссыльных? - спросил Березкин.
Я ответил, что в этом нет ничего необыкновенного. Политические ссыльные
нередко занимались научными исследованиями в Сибири. Например, немало
сделали для изучения Сибири поляки, сосланные после восстания 1863 года,-
Черский, Чекановский, Дыбовский.
- Но Жильцов, конечно, помнил, что и в экспедиции Толля работали
политические ссыльные,-добавил я.- Когда весной 1902 года умер врач
Вальтер, его заменил политический ссыльный из Якутска Катин-Ярцев, а во
вспомогательной партии, возглавлявшейся Воллосовичем, участвовали двое
ссыльных - инженер-технолог Бруснев и студент Ционглинский. Вероятно, они
зарекомендовали себя с самой лучшей стороны, и Жильцов тоже охотно
пополнил свою экспедицию умными и честными людьми.
- Так и было, наверное,- согласился Березкин. Он смотрел на тетради,
как бы соображая, нельзя ли из них еще что-нибудь выжать.-Понять Жильцова
нетрудно.
И политических ссыльных тоже можно понять. Все-таки экспедиция-дело
живое, интересное. Но мы сегодня так же далеки от раскрытия тайны
экспедиции, как и в тот день, когда впервые увидели тетради.
Мог ли я что-нибудь возразить своему другу?



Глава четвертая,
в которой обсуждается план дальнейших действий, хроноскоп превосходит
все наши ожидания, а мы становимся свидетелями волнующих событий

Дня два мы занимались посторонними делами; нам хотелось немножко
отдохнуть и отвлечься. Не знаю, как Березкину, а мне отвлечься не удалось.
Но на третий день мрачно настроенный Березкин рано утром явился ко мне
домой, и я понял, что у него, как и у меня, судьба экспедиции не выходила
из головы.