"Виталий Забирко. Галактический хищник" - читать интересную книгу автора

медицины" вместе с извещением о смерти ее первооткрывателя.
Патологоанатомическое заключение гласило, что Марк Ли скончался от открытой
им же болезни. Это известие вызвало обеспокоенность в медицинских кругах
Галактического Союза, и в целях предупреждения эпидемии на Целитеру была
направлена группа микробиологов для выявления возбудителя болезни.
Возбудителя микробиологи не обнаружили, да и случаи заболевания СКНИ на
Целитере как-то сами собой сошли на нет. Однако статья Марка Ли наделала
много шуму. Из разных уголков освоенной Вселенной стали поступать сведения
об аналогичных случаях заболеваний, чьи симптомы весьма напоминали
описанные Марком Ли, с непременным летальным исходом, вследствие полного
разрушения нервной системы. Скорость протекания заболевания у разных рас
зависела только от сложности нервной системы, но, поскольку возбудителя
СКНИ так и не обнаружили, было выдвинуто предположение о волновом
психотропном воздействии на сознание. Гипотеза подтверждалась сообщением
некоторых специалистов, наблюдавших покидающую тело "душу с крылышками".
Вначале на эти сообщения не обращали внимания, считая их досужими домыслами
излишне религиозного медицинского персонала, пока не появился снимок
Papilio galaktikos, сделанный патологоанатомом Егором Цумице, работавшим в
клинике Армии Спасения на Апротавии-Ш. Снимок принес Цумице мировую
известность, но радовался он ей недолго, также скончавшись от СКНИ.
Вот тогда и заговорили о волновом психофаге, паразитирующем на
нервной системе гуманоидов. Однако изловить его, а тем более исследовать,
никому не удавалось, поскольку, внедрившись в психику гуманоида, он
представлял собой бесплотную волновую субстанцию, неотделимую от сознания
ее носителя. И только после смерти пораженного субъекта, покидая его для
перехода в л-мерное пространство, психофаг на мгновение обретал
обособленную псевдоматериальную энергетическую структуру, по странному
совпадению похожую на прекрасного лучезарного Papilionidae. Но не всегда. В
случае опасности (а ловушек для млечника изобрели предостаточно) он
переселялся в нервную систему одного из незадачливых ловцов, минуя стадию
энергетической структуры. Кроме того, ареалом млечника, по-видимому,
являлась вся Галактика (хотя некоторые исследователи, в том числе и мой
горячо нелюбимый профессор Могоуши, ограничивали его место обитания всего
несколькими звездными секторами), что делало неприемлемыми традиционные
методы изучения смертельно опасных заболеваний.
Сведения о психофаге, собранные воедино, выглядели устрашающе. Чуть
ли не как реальнейшая угроза всему разумному в Галактике. На самом же деле
статистические данные показывали, что в год происходит не более пятидесяти
случаев нападения психофага. Это на сто двадцать триллионов гуманоидов
Галактического Союза. Поэтому начатые при открытии СКНИ широкомасштабные
исследования лет через пять были свернуты, финансирование проекта
прекращено, и проблемой Papilio galaktikos стали заниматься исключительно
энтузиасты.
Вроде меня. Но я со своими выводами никого не знакомил. Во-первых,
потому, что официальная наука не признавала без аргументированных
доказательств абсурдных, с ее точки зрения, гипотез, а во-вторых, меня
страшила участь первооткрывателей и многочисленных авторов опубликованных
гипотез, верно предугадавших многие функциональные особенности Papilio
galaktikos и кончивших жизнь в бреду катастрофического нервного истощения.
Итак, мои предположения: