"Марина Забродина. Рисуя круги в небесах " - читать интересную книгу автора

ему в глаза и, надеюсь, мое лицо не отражало никаких эмоций. Мне было жутко
и еще - обидно. Что я делаю не так?.. Наконец, я отвела взгляд и, вздохнув,
положила узелок с пирожками на табурет, который очень кстати был рядом.
- Мне казалось, в жизни тебе не хватает друга. А пирожки... просто я не
хожу в гости с пустыми руками.
Я снова взглянула на него. Наверное, его душа зачерствела от страданий,
и уже ничем не разбить этот панцирь... Я с удивлением почувствовала горечь в
своем сердце - заранее почувствовала боль, которая меня ждет. Я поняла, что
приду домой - и разревусь, а потом буду долго болеть. Я поняла, что не хочу,
чтобы он отвергал мою дружбу, не хочу! Но почему так? Ведь еще несколько
дней назад его не было в моей жизни!
Я развернулась и решительно пошла к выходу. И когда я уже схватилась за
дверную ручку, я услышала слабое: "Не уходи".

Мы пили чай - я и Клим. Маргарита ушла в деревню по своим делам.
С того дня прошло две недели. Я старалась приходить к Сычихе - к ее
сыну - как можно чаще. Мне было с ним интересно. Даже весело. Он очень
внимательно слушал мою болтовню, деревенские новости; сам говорил так ладно,
иногда шутил (особенно удачно у него получалось подшучивать надо мной),
что-то рассказывал - даже из своей прошлой жизни. Только об одном мы не
говорили - о Ядвиге.
...Однажды я пришла, а он - не выходит из подпола, нездоровилось ему,
раны зудели - нужен был холод. Тогда я сама спустилась вниз - хотя бы
сказать "здравствуй". Он взял шерстяной плед и закутал меня с головы до ног,
усадил на свою кровать. Сам сел напротив. Мы долго так просидели, за
разговорами. И он ни разу не поморщился, не дернулся - как будто у него
ничего не болело...
...Старый нож, который я взяла из кухонного сундука, я отдала Климу. И
попросила починить. Мне казалось, что это придаст ему сил - чувствовать себя
полезным и нужным. И займет время, которое для него тянется, наверное, очень
медленно. Он выполнил мою просьбу. Как, я не знаю. Но когда он вернул мне
его, на ноже красовалась новая рукоятка - вытесанная из камня... С тех пор я
старалась принести ему какую-нибудь работу, а он дарил мне что-нибудь -
чаще, вырезанное из дерева, реже - извлеченное из камня.

Мы пили чай. Молчали. Я изредка украдкой посматривала на него. И краем
глаза видела, что он делает то же самое.
Я уже привыкла к своим новым ощущениям - едва заметным покалываниям
иголочек изнутри. Когда я находилась рядом с Климом - я постоянно
чувствовала колдовство, но в последнее время уже перестала обращать на него
внимание.
- Скажи мне, Грета, - наконец, произнес он, - зачем тебе дружба с
таким, как я? - он взглянул на меня.
- Я - урод, чудовище. Я давно не смотрелся в зеркало, но могу
представить, насколько все это неприятно и противно. Зачем я тебе нужен?..
Зачем?
Я опустила глаза. Я сама не знала. Как я могу сказать: "Клим, ты не
урод. Ты очень красивый. Я вижу твой ум, твою силу духа, твою любовь к
жизни"? Он не поверит. Да и звучит это неубедительно... Я посмотрела на него
и тихо спросила: