"Святослав Задерий. Дети равновесия " - читать интересную книгу автора

так? ОН говорит: менты порвали все списки на проходке, и, говорит, полный
бардак там творится, фаны напирают, и все такое. Я в разогретом состоянии,
говорю: Алик, как так, что значит - не можешь, у меня жена там, ребенок,
знакомые наши. Он заморенный, в делах, и все твердит: ничего не могу
поделать. Знаешь, говорю, Алик, ты менеджер или не менеджер? Он говорит:
менеджер, но сделать ничего немогу. Я говорю: если ты не можешь это сделать,
то я сделаю это сам. И пошел на проходку, туда, где они все должны быть.
Отодвинул бабушку, которая там стояла, иду ровно и планомерно. Мне навстречу
мент выскакивает с усами - ты, говорит, куда? Я говорю: какая тебе разница -
туда, куда надо. Он посторонился - видит, что я иду оттуда, откуда надо. И
Костя ко мне подошел - слушай, говорит, там у меня Аня, Ада должна
подойти... и пошел за мной следом. Мы вышли и наблюдаем такую картину: стоит
перегородка железная, за ней- огромная толпа фанов, они напирают, а у самой
этой перегородки наши девчонки. Я отодвинул перегородку, взял за руку Аду с
Максом - ну, с сыном моим - и повел их. В этой ситуации не оглядываются -
поэтому я не оглянулся, за Доктора был уверен. Он за мной следом пошел
забирать своих. Поэтому я, собственно говоря, основной истории не видел. Но
как мне потом рассказывали - Костя вышел, и мент смотрит: еще один идет, и
тоже в нагляк. Еще один такой нашелся. Уж тебя-то, говорит, я не пущу.
Соответственно, Костя ему: что за дела, надо, надо - значит надо. И стал
отодвигать всторону эту штуку железную, а мент - задвигать обратно, и - Ане
в живот. Сзади-то фаны напирают, а Аня была беременна, и Костя,
соответственно, без разговоров сразу менту в пятак закатал. Ну, а там ведь
как: власть, туда-сюда, и они, значит, на него, началась заваруха полная.
Кому-то из журналистов, женщине, порвали пальто. Короче, Костя сказал: ну,
если вы тут все такие крутые, лихие, что я даже не могу провести свою жену и
приятельницу на свой концерт, и если ты, усатый, говорит, такой лихой, иди и
пой вместо меня. А я, говорит, пошел ловить тачку и вообще поехал домой. И
вышел, пошел, стал стопить тачку. 3астопил, сел в нее. В это время прибежали
Алик Тимошенко, Лосева, говорят: Костя, охолонись, толпа - целый стадион. А
что, уехал бы запросто - собственно говоря, какого черта? Действительно...
Ну, не знаю, какими молитвами они его там убазарили - но убазарили. Провели,
конечно, всех, он вернулся в гримерку злой, как черт. Мы там еще немножко
выпили. И он попросил меня: на "Моем поколении" тоже выйди. Я говорю: выйду,
конечно. Ну, иногда получались такие истории, что, уже не играя, я помогал
им делать шоу - в" Моем поколении" или "Атеист твист", просто появлялся, как
персонаж из той же рок-н-ролльной сказки, но, так сказать, немножко
неожиданно. Они пошли играть. Но любой артист в нервном состоянии это уже
разрегулированный человек, тем более если в его руках новое поколение...
Во-первых, он за него отвечает, во-вторых, он им руководит. Началось "Мое
поколение". Я стал уговаривать своего Макса: пойдем на сцену. Было ему...
да, где-то лет пять. А он такой - хоть и в кожаной курточке, но все-таки
маленький еще. И говорит мне: нет, я боюсь. Как увидел эту чашу, огромную
чашку стадиона, заполненную головами, и там такое: ш-ш-ш! Страшно это
впервые увидеть. Древний Рим такой - в жутком состоянии. И он мне: папа, я
боюсь! Я, разогретый, начинаю ему: ты, сын мой, чего ты боишься! В общем,
начал с ним разговаривать по мужски. Меня все начали заводить: чтоты, мол,
издеваешься над мальчиком, куда ты его... Я насвоем стою: пойдет - значит,
пойдет. В конечном итоге я посадил его себе на закорки и вышел на сцену. Он
обернулся вокруг меня крепко-крепко, зажался - страшно же, Все вокруг орет,