"Святослав Задерий. Дети равновесия " - читать интересную книгу автора

прямо в котельной. Мои борзые парни притащили туда колонки и там начали
играть.
И все бы вроде хорошо, но потом начало подмораживать.
Потихонечку-полегонечку, но начало. А дело в том, что друзья-то приходят,
Петроградская - место центральное, если засидишься - в крайнем случае, потом
можно пешком дойти. Тот же Саш-Баш - приходит к нам, смотрит гости сидят. А
там американцы-голландцы, водка "Смирновская", пряники, пирожки, конфетки,
все песни поют, оттягиваются. Выходит иногда только кочегар за дверь, а вся
остальная компания сидит себе. А там выйдешь за дверь, и нет никого. Котлы
гудят, проклятые, и нужно взять кочергой, вытащить оттуда уголь раскаленный,
все прочистить, - а вокруг угарный газ, как в аду, все очень люто, хотя
делается это за пятнадцать минут. Условий никаких. И я еще говорил тогда:
как вы думаете, где будет место рокера в аду? Конечно же, уголек под котлы
подгребать. Опыт же есть... Ну, ведь не в самих же котлах - не за что...
И Саш-Баш говорит Фирику: а что это я на "подвесе" работаю, давай, я
буду работать, как все. И вот проработал он одну ночь, я за ним следом
прихожу в смену. Он сидит такой - с черными подводками под глазами, как
бывает у кочегаров и нефтяников после того, даже когда они в душе
помоются, - угольная пыль вьедается. И он говорит: я уезжаю в Москву, я так
не могу. И уехал под крылышко к своей любимой девушке Насте.
Цой работал, как зверь, сказать нечего. Гастроли - гастролями, это дело
СВятое, у нас так было заведено. Но приезжали с гастролей и снова
становились к котлам. Кочегар он был добросовестный - ну, кореец, одно
слово.
Уехал Саш-Баш под крылышко к Насте - остались мы без него, одинокие
сотрудники зимы. Грянули тут в Питере морозы градусов под сорок пять. Люди
по улицам ходили, обернув лица шарфами. Любая машина останавливалась, как
позовешь - без разговоров. Денег даже не брали. Ну, далеко не везли, но если
рядом - непременно.
Я вышел однажды из котельной на улицу, где был свален уголь. Подошел к
этой черной горке. А там нужно было набросать тринадцать тачек, все эти
тачки загрузить в котлы, чтобы они прогрелись, потом все это вычистить, и
так раза три или четыре. Я взял ломик, ударил по горке, она - дзынь! Я
второй раз, она снова - дзынь! Как медной горы хозяйка. Я воткнул ломик в
снег и сказал себе: все, я пошел спать. Через какое-то время прибежали
девочки - человека три-четыре. Говорят: что такое, холодно, замерзаем,
котельная не работает... Я им говорю: девочки, лучше приходите по одной, я
вас сам буду греть, а гору эту не разрублю.
За что и был уволен по тридцать третьей статье...

Он вышел на улицу, Москва встретила его запахом паленого асфальта,
жареных баранок, духотой улиц. Человек, который его вел, сказал ему: пойдем,
я покажу тебе умных людей, они тебе расскажут то, о чем мы не говорим.
"Так куда же мы денемся?" - "Денемся туда, куда нужно. Я тебя
приведу". - "Ну, пойдем".
Из ненаписанного сценария к не отснятому фильму.

Это совершенно невозможно. Они взяли все одновременно с трех мест.
Подставили сразу три точки. Они думали, что они могут сделать из
треугольника круг, квадрат, вообще, все, что им угодно. Они думали, что они