"Николай Алексеевич Задонский. Денис Давыдов (историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

Денис никогда не видел Ермолова, а познакомиться с ним очень хотелось.
Каховский, словно отгадав его мысли, сказал:
- Теперь брат Алексей поехал в свое орловское имение проведать отца и
матушку, должен вот-вот сюда показаться... Будет вроде тебя хлопотать о
службе.
Сам Александр Михайлович снова надевать мундир как будто не собирался.
Он принадлежал к тому немногочисленному слою военных, которые не мирились
ни с какими отступлениями от суворовских традиций. Эти военные относились к
предполагаемым реформам скептически. Пристрастие Александра к маршировкам,
немецким порядкам, а также старая приязнь к Аракчееву были им хорошо
известны и внушали большие опасения за будущее.
Как-то вечером, прогуливаясь у Летнего сада, Денис чуть не столкнулся
с молодым царем. Александр был в мундире Преображенского полка, шел
медленно; красивые серые глаза его казались усталыми. Несколько придворных
и военных, следовавших за ним, еле сдерживали толпу, напиравшую со всех
сторон. Чиновники, лавочники, обыватели и нарядные женщины приветствовали
императора восторженными криками.
Дениса взволновала эта встреча. Охваченный чувством какого-то
самозабвения и восхищения, он не замечал никого, кроме этого человека, за
которого готов был, ни минуты не раздумывая, броситься в огонь и воду.
Когда наконец император скрылся, Денис, изрядно помятый, но
возбужденный и сияющий, примчался к Каховскому. И еще на пороге кабинета
крикнул:
- Видел государя! Совсем простой и ласковый! Жизнь отдать не жалко!
Каховский, сидевший с книгой в кресле, сдержанно улыбнулся. Юношеский
порыв и восторженное состояние Дениса были понятны. Рассказ его выслушал
внимательно. И вздохнул:
- Да, государь у нас как будто славный, его любят... Дай бог, чтоб мы
не ошиблись.
- Как можно! Увидите, все пойдет по-новому, он прославит Россию! - с
горячностью воскликнул Денис.
По тонким губам Каховского скользнула легкая усмешка. Он разгладил
правой рукой собравшиеся на широком лбу морщинки и ответил не сразу:
- Все возможно, брат Денис. Однако ж не следует забывать, что благие
намерения государей не всегда приводятся в исполнение. - Каховский сделал
паузу, темные глаза его насмешливо прищурились, он перешел на свойственный
ему иронический тон: - "Бештимтзагеры", сиречь немецкие педанты, коих
осмеивал великий Суворов, сидят на прежних местах. Экзерциргаузы и
вахтпарады продолжаются. Букли срезаны, а косы оставлены. И в Грузине, близ
столицы, Аракчеев разводит индюшек, ожидая своего часа. Признаюсь, хорошего
не предвижу!
Денис чувствовал себя так, словно его ушатом холодной воды окатили. Он
был молод и не искушен во многом. Разумеется, Александр Михайлович
осведомлен во всем лучше, чем он, и напрасно говорить не будет. Но образ
молодого царя казался таким прекрасным, что не хотелось думать ни о чем
дурном.
- Неужели вы допускаете, будто государь снова призовет Аракчеева? -
дрогнувшим голосом спросил Денис.
- Ну, на такой вопрос, сам понимаешь, вряд ли кто сможет ответить, -
пожал плечами Каховский. - Я высказал лишь некоторые свои опасения...