"Николай Алексеевич Задонский. Денис Давыдов (историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

повзрослевший и возмужавший, уже второй год вместе с Александром Тургеневым
служил в архиве иностранных дел, где платили сущие пустяки. Пожалуй, лучше
будет, если Евдоким тоже поступит в кавалергарды. Все-таки жалованье
больше. И, главное, есть надежда со временем выплатить долги, которые Денис
и Евдоким великодушно принимали на себя. Сашенька и Левушка останутся пока
с матерью; им одним хватит бородинских доходов. Впоследствии же старшие
братья устроят на военную службу и Левушку. А Бородино пойдет за Сашенькой.
... В Петербург Денис и Евдоким поехали вместе, взяв с собой бывшего
отцовского казачка Андрюшку, разбитного и продувного хлопца. Поселились в
скромной квартире близ конногвардейских казарм. Евдоким был рослый,
красивый юноша. В полк определился быстро. Но служба становилась с каждым
днем все труднее и труднее...
Болтовня о предстоящих реформах кончилась. Восторги утихли. Надежды на
либерализм молодого царя не оправдались. Денис теперь все больше в этом
убеждался. Вахтпарады продолжались, муштровка усиливалась. Серьезному
военному образованию предпочиталось мелочное соблюдение уставных правил,
равнение шеренг, выравнивание носков. Военная форма стала более неудобной.
Широкие и длинные мундиры прусского образца перешили в узкие и короткие.
Низкие отложные воротники сделали стоячими и до того высокими, что трудно
было повернуть голову.
Наконец, в середине мая 1803 года случилось то, что предсказывал
Александр Михайлович Каховский: император вызвал из Грузина всем
ненавистного Аракчеева. Он был милостиво принят, назначен главным
инспектором артиллерии.
Весть эта вызвала бурное негодование среди военных. Всем памятны были
оскорбительные выходки Аракчеева и его деспотический произвол. Даже
скромный и никогда не осуждавший действий правительства Четвертинский не
скрывал раздражения:
- Черт знает что творится! Опять начнут вертеть нами, словно пешками.
Денис возмущался не менее других. С именем Аракчеева связывались у
него почему-то и тяжелые воспоминания о смерти Суворова и несчастья,
обрушившиеся на голову отца. И вот снова угрюмый, злобный гатчинский капрал
сидит в кабинете императора... И разумеется, хорошего ожидать не
приходится... Борис прав, будут теперь вертеть всеми, как пешками. В голове
Дениса невольно складывались озорные строки. "Пешки" иногда тоже могут
кое-что сделать! Сравнения напрашивались сами. Слова смыкались в стройный
порядок.
Как-то ночью, взлохмаченный, с горевшими глазами, Денис разбудил
крепко спавшего Евдокима.
- Ты послушай, как здорово! - возбужденно говорил Денис, размахивая
листком бумаги. - Клянусь честью, сам не ожидал!
- Да что такое? - протирая глаза и недоумевая, спросил брат,
приподнявшись на постели.
- Басню написал, черт возьми! - воскликнул Денис. - Назову "Голова и
Ноги". А там всякий разберется...
И он, выделяя фразы, имевшие особый смысл, с чувством прочитал:
Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой: