"Николай Алексеевич Задонский. Денис Давыдов (историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

обедов предписывал. Однажды, вальсируя на балу с княжной Лопухиной, Павел
поскользнулся и упал. На другой день особым приказом танцевать вальс
строжайше всем запретил. Самодурство Павла не знало пределов. Даже близкие
к нему люди выражали тайно свое недовольство. Из уст в уста передавали,
будто великий князь Константин Павлович высказался про отца:
- Он объявил войну здравому смыслу с намерением никогда не заключать с
ним мира и перемирия...
Василию Денисовичу посоветовали, что лучше всего, не дожидаясь решения
суда, заложить часть своих имений, уплатить насчитанные на него деньги. Он
так и поступил. Но стоило заложить подмосковную, как сразу же выявились
значительные частные долги. Проигрывая в карты, Василий Денисович частенько
выдавал долговые обязательства. Некоторые из кредиторов, узнав о закладе
имения, подали эти обязательства ко взысканию. Общая сумма долгов возросла.
Пришлось продать остальные поместья. И все же, хотя судебное дело
прекратили, полностью расплатиться не удалось. За Василием Денисовичем
осталось около тридцати тысяч казенного долга; выплатить эти деньги он
обязался в рассрочку.
Вместо проданных имений Василий Денисович купил в Можайском уезде у
помещика Савелова небольшое село Бородино, сам взялся за хозяйство. Кроме
того, осталась орловская деревушка Денисовка. С ней Василий Денисович не
захотел расстаться: там прошло его детство.
Однако доходы от этих имений были незначительны. Положение семьи резко
ухудшилось. Пришлось отказаться от прежнего образа жизни и от многих старых
привычек.
Денису шел уже пятнадцатый год. Несмотря на изменившиеся
обстоятельства, он по-прежнему думал лишь о военной карьере. Денис был мал
ростом, но крепко сложен. Он старался всячески себя закалять. По-суворовски
вставал чуть свет, обливался холодной водой, спал на жесткой постели.
Научился превосходно обращаться с оружием, метко стрелял, а на лошади
ездил, как опытный кавалерист. Отец не раз любовался его молодецкой
посадкой.
Летнее время Давыдовы проводили теперь в Деиисовке или Бородине.
Бородино нравилось Денису больше: там как-то привольнее дышалось, а какая
чудесная была охота! Денис мог сутками не слезать с коня, рыская за лисами
и зайцами по обширным бородинским полям.
Однажды день охоты для него выдался неудачный. Ни одного зайца
затравить не удалось, дважды стрелял и обидно промазал; к тому же лошадь
неизвестно почему начала сильно прихрамывать. Последнее обстоятельство
Дениса особенно огорчало. Он знал, что в глазах отца, болезненно любившего
лошадей, человек, хотя бы случайно повредивший коня, сразу терял цену.
Возвращаясь под вечер домой, Денис нагнал по дороге босоногого
деревенского мальчика, нагруженного огромной вязанкой хвороста. Заметив
подъехавшего сзади молодого барина, мальчик посторонился, опустил свою ношу
на землю и, тяжело дыша, вытирая рукавом посконной рубахи обильно
катившиеся по лицу капли пота, с любопытством стал смотреть на Дениса.
Он был примерно в одних с Денисом годах, только чуть повыше ростом и
поуже в плечах. С открытым, почерневшим от загара лицом, светловолосый,
голубоглазый, он невольно располагал к себе.
Остановив лошадь, Денис полюбопытствовал:
- Куда же ты столько хворосту несешь?