"Андрей Загорцев. Третья мировая 80-ые (Часть первая: Высадка)" - читать интересную книгу автора

Бахраджи - армянин. А фамилия из Бахраджияна в Бахраджи превратилась по вине
незадачливой и невнимательной паспортистки. Этот коренной кавказец служил
где-то на Севере в роте специального назначения в Тайболе и на начало войны
имел бронь: на Ереванском автомобильном заводе работал начальником столовой.
Однако это был еще тот авантюрист и, наплевав на стенания множества
родственников и родственниц, благодаря своим связям ушел на войну. Послужив
начальником столовой в гражданском персонале, помаялся, пометался и
попросился в части разведки. Личное дело было безупречное, военно-учетная
специальность нужная - так что, товарищ Ашот Багдасарович, добро пожаловать
на борт. Ну, а Ковалев - тот типичный полурусак-полухохол. Папа русский
инженер из Киева, мама-украинка - инженер из Ленинграда. Алексей Ковалев
заканчивал свою срочную службу инструктором по специальной радиосвязи на
острове Рыбальском под Киевом - в специальной учебке для
водолазов-разведчиков ВМФ. Но тут грянула война, и Леха был направлен для
дальнейшего прохождения службы на Камчатку. Самые старые по возрасту
разведчики были в званиях матросов, самые молодые - лейтенант и старшина.
Однако Бахраджи и Рыхтенкеу, а если проще Рыхлый и Ара, разведчиками были
послушными, старательными и исполнительными. Военную науку вспомнили быстро,
новое оружие и способы действий освоили еще быстрее. В группу ко мне попали
из-за количества баллов, набранных на профессиональном отборе, и сработались
со мной и моим заместителем - радистом-старшиной, - идеально. Ара тот вообще
был мастером что-либо достать, приготовить и узнать новости. Рыхлый
отличался завидным спокойствием, рассудительностью и аналитическим складом
ума. Но хохмачи оба были - мама-не-горюй! Леха Ковалев, он же Кузнец, был
просто асом специальной радиосвязи, да и немудрено - два с половиной года
служить инструктором и выпустить на флот столько высококлассных
моряков-радистов.
Плот, благодаря своей форме и устройству, под парусом шел ходко,
изредка подлетая на гребнях. Рыхтенкеу законтрил парус и нырнул в палатку.
Ара продолжал сидеть на руле, изредка сверяясь с компасом и морщась от
брызг, летевших в лицо. Настоящий яхтсмен - куда там!.. Ковалев, согласно
боевому расчету, лежал на туго надутом носу и наблюдал по курсу движения в
бинокль, иногда обозревая значительно посветлевшее небо. Одновременно,
нацепив наушники, прослушивал эфир по поисковому приемнику. Я лежал рядом со
старшиной и с помощью какого-то хитромудрого морского прибора пытался
высчитать скорость и пройденное расстояние. Прибор представлял из себя
закрытую катушку с циферблатом и поплавком на конце. Поплавок надо было
кидать в воду и нажимать кнопку. Поплавок начинал от нас удаляться со
скоростью равнозначной нашему движению. На циферблате выскакивала цифра,
означающая нашу скорость. Оставалось только засечь время и считать
пройденные мили. Настоящие моряки, те измеряют скорость движения в узлах и
расстояние в морских милях. Я к этому еще не привык, поэтому еще считал в
километрах, приравнивая милю к километру шестистам метрам. Выходило что-то
около шести километров в час. Плюс-минус поправки на попутный ветер, время
дрейфа и прочее - часа четыре еще хода морским путем. Высчитав еще раз и
перепроверив себя, я закурил. Хорошо бы не войти в прибрежное течение,
которое может вынести нас к обитаемой и охраняемой части острова на южной
оконечности. Самолет-разведчик взлетает в семь утра, сейчас без десяти
шесть. С таким ходом вполне успеваем выйти с маршрута пролета. Катера
береговой охраны острова в предполагаемом районе выхода на сушу появляются в