"Андрей Загорцев. Третья мировая 80-ые (Часть первая: Высадка)" - читать интересную книгу автора

- С превеликим нашим комсомольским удовольствием, - согласился я. Пусть
моряки послушают, заодно своим агитатором похвастаюсь. От нас не убудет. С
берега цепочкой подтянулось трое матросов и расселись вокруг Бахраджи. Даже
каптри навострил уши.
Бахраджи подробно и со знанием дела рассказал про текущую обстановку на
фронтах, даже из камушков попытался выложить карту. Во время
политинформации, сидевший спокойно и довольно щурившийся Рыхтенкеу
встрепенулся, осторожно погасив трубку, кивком головы отпросился у меня и,
подхватив винтовку, быстрым шагом, раскачиваясь из стороны в сторону на
своих кривых ногах, ушел к берегу.
Что-то его взволновало. Мне как-то тоже стало не по себе, какое-то
непонятное предчувствие. Рыхлый вернулся, когда уже политинформация
закончилась и все разведчики начали обмениваться мнениями.
- Командир, катер патрульный рядом совсем! в том месте, где мы
высаживались, - пробормотал он мне на ухо, - дурные люди в шторм вышли, их
на скалы выбросило, зажало между двумя - ни вперед, ни назад уйти не могут,
их волнами бьет.
Я тихонько свистнул, привлекая общее внимание. Иванов понял меня без
слов, и моряки через пару секунд исчезли с нашей базы. Мои Кузнец и Ара
разбежались по территории базы, проверяя маскировку. Я и Рыхлый влезли в
непромокаемые комбинезоны. Подхватив бинокль, поспешил за Рыхлым, одевшимся
раньше меня, оставив старшим Ковалева. На берегу ко мне присоединился Иванов
с американским "Томсоном" на плече и уже облаченный в гидрокостюм с
маленьким баллоном дыхательного аппарата на груди. За ним бежали два моряка,
облаченные так же и вдобавок - с ластами в руках. До мыса, отделяющего нас
от первой более обширной бухты, добрались мы с Рыхлым в связке по воде.
Водолазы надели ласты, нацепили на головы пучки водорослей, увязанные
хитрыми морскими узлами. Как здесь ухитрился за несколько минут в одиночку и
со скоростью метеора пробраться Рыхлый - загадка!
Расположились по пояс в волнах на самом углу мыса, между камнями и
скалами. Я встал распором, уперевшись спиной и ногами, чтобы не утянуло в
море волной. Иногда вода плескалась и пенилась у самой груди. Иванова и его
людей в черных водолазных костюмах у самой кромки скал и воды вообще не было
заметно. Рыхтенкеу, несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть, ловко
вскарабкался на валун, который не захлестывало пеной. Один я чувствовал себя
не очень уютно: расслабишься - захлестнет и смоет, а то и об камни шарахнет.
Я вытащил бинокль и, стараясь, чтобы на него не попадала вода, начал
осматривать нагромождения рифов. Вот она та скала, на которой мы пережидали
появление морского патруля. Чуть правее, между двумя скалами пониже,
серо-черный корпус "Сториса". Антенны обломаны, одна болтается за бортом на
каких-то обрывках проводов. Левый бортовой пулемет и станок смяты. Скорее
всего, с правым точно такая же ситуация. Возле катера качается на волнах
какое-то оранжевое пятно. Несколько моряков из экипажа по бортам носятся по
палубе, кто-то кидает в воду трос. Похоже - с кошкой на конце. Понятно,
оранжевое пятно - это моряк, сброшенный с борта силой удара. Наверняка уже
мертвый. По времени с того момента, как Рыхлый своим звериным чутьем
обнаружил катер, прошло минут десять: живой матрос уже бы вцепился бы в
скалу или поймал бы кошку. На носу пара американцев разворачивала надувную
шлюпку.
Внезапно у самых моих ног из воды показалась круглая черная башка. Я с