"Павел Архипович Загребельный. Изгнание из рая ("Львиное сердце" #2)" - читать интересную книгу автора

Козы балдели с голода. Меканье стало таким настойчивым, что на станциях
люди сбегались послушать странные концерты.
Петро потом объяснял своим односельчанам:
- С голоду и не так еще запоешь! Я сначала, считай, спал и не
прислушивался, а потом смотрю, а на меня два рогатых черта прут! С обеих
сторон подступают и рогами нацеливаются, будто кишки из меня хотят
выпустить. А козы с голоду уже и веревку мою сжевали. Теперь за вагон
принялись - стенки так дружно обгрызали, что вскоре могли и дырки появиться!
Ну! Я тогда за топор и на улицу!
Поезд в это время стоял в поле перед светофором, Петро выскочил из
вагона и начал рубить зеленые кусты в полосе отчуждения. Нарубил, бросил в
вагон, еле успел сам туда вскочить, потому что поезд уже тронулся.
Но теперь кормовая проблема уже была решена. На каждой станции или
перед светофорами в поле Петро выскакивал из вагона и рубил все зеленое,
все, что видел глаз, все, что сгрызут его валютные пассажиры. Неизвестно
еще, как бы все это обернулось, если бы это были простые, низкопородные
козы: может, и подохли бы от таких случайных и часто несъедобных кормов. Но
Петро вез высокопородных животных, за ними тысячи лет, поэтому Петровы козы
съедали все подряд, ели вечнозеленые насаждения, хвойные и лиственничные
породы, с колючками и без колючек, сочное и сухое. Они сожрали бы и
светофоры, и водокачки, и станционные здания, а может, даже и рельсы. Петро
невольно выступал спасителем нашего железнодорожного хозяйства. Но разве же
люди умеют надлежащим образом ценить благородство? О страшном человеке,
который выскакивает из вагона и неистово рубит на станциях все зеленое,
полетели вокруг самые странные слухи, его рисовали каким-то взбесившимся
истребителем, врагом зеленого царства и всей окружающей среды, всполошились
должностные лица, встревожилось общественное мнение, зазвучали гневные
голоса: "Куда же смотрит милиция?"
Железнодорожная милиция попыталась задержать странного человека с
топором. Но тот чуть было не огрел молоденького милиционерика, подступившего
к нему на каком-то разъезде. Тогда решено было устроить целую облаву на
порубщика. Однако из-за несогласованности действий, железнодорожного
расписания и непредсказуемого передвижения вагона с козами получалось всегда
так, что облава ждала Петра в одном месте, а он выскакивал из своего вагона
в совершенно ином и рубил, аж щепки летели.
Когда наконец вагон с козами прибыл куда нужно и встречать его выехала
целая делегация во главе с самим товарищем Жмаком, то увидели они худого,
заросшего человека с неистовыми глазами, увидели, как соскочил он на землю
и, ни на кого не обращая внимания, кинулся к месту посадки и начал там
рубить ветки.
- Держите его! - закричал Жмак. - Это у него буржуазные пережитки.
С огромным трудом удалось уговорить Петра бросить топор. Не хотел
никого слушать, хорошо, что Зинька Федоровна догадалась взять с собою Вустю,
и та сманила своего мужа ароматами теплых плескачей со сметаной. Петро
швырнул топор в сторону, сел на землю возле вагона и молча начал есть
плескачи. Козы смотрели на него, тихо мекали, а из вагона вылезать не
хотели, хоть ты их режь. Понравились им наши посадки у железных дорог!
Вся торжественность задуманной Жмаком церемонии полетела, как
говорится, вверх тормашками, то есть собаке под хвост. Но ведь валютные козы
привезены, вот они, а за ними - Жмакова слава и хвала!